Наталия Антонова - Не девичья память

— Хорошо, я позвоню Серафиму Львовичу, и он уделит вам внимание, — тотчас отозвался Богдан.

— Вы так хорошо его знаете?

— Вы забываете, где я работаю, — обронил он небрежно.

— Ах да, — улыбнулась она.

Позднее Лиза принесла в библиотеку свежий чай с мятой и аккуратные кусочки пирога на круглом блюде. Но, увы, ей не удалось запихнуть больше ни крошки ни в жениха, ни в детектива, хотя чай они выпили.

Не выдержав причитаний Лизы, Мирослава заметила:

— Пирог можно съесть на завтрак и Семена угостить.

Богдан тотчас поддержал предложение Мирославы и Лиза, вздохнув, лишь кивнула.

На следующий день Семен приехал около четырех часов дня.

Дома были только Мирослава и Василий. Они вдвоем сопроводили его на кухню, где Волгина напоила водителя чаем с яблочным пирогом, извинившись за то, что он вчерашний.

— А я люблю пироги любой давности, — утешил ее Сема.

Потом они обсудили предстоящий план действий. Семен довез детектива до дома Ромашова и отправился к месту его работы.

Водитель, ни разу до этого не имевший дела с дорожной полицией, сильно переживал. Он не знал, что Мирослава согласовала на всякий случай план действий со следователем Рябинкиным и поставила в известность лейтенанта Максима Карелина.

Сергей Викторович что-то недовольно пробурчал, но потом дал «добро». Карелин же просто принял к сведению.

Ромашов, спокойно проехавший квартал и не ожидавший в этот вечер никаких неприятностей на дороге, после того, как Семен боднул его в бампер, сначала испугался, а потом пришел в отчаяние.

Сотрудники ГИБДД примчались почти мгновенно и заранее предупрежденные следователем, начали тянуть время.

Ромашов пытался убедить их, что претензий к оппоненту не имеет. Но не тут-то было!

Семен, каясь, чуть ли не лбом бился об асфальт, а молодые парни из ГИБДД охотно ему подыгрывали.

Мирослава тем временем сначала позвонила в дверь Ромашова, потом стучала и, наконец, подперла ее, уставившись в потолок.

Возле ног ее расположилась огромная сумка. Она отчетливо слышала, как за дверью напротив кто-то шаркает тапочками и пыхтит.

Волгина продолжала разыгрывать девушку, которую продинамил любовник.

В результате ее терпение было вознаграждено — дверь соседки медленно приоткрылась, сначала это была крохотная щелочка, потом она увеличилась, и, наконец, женский голос спросил:

— Чего это вы тут настукиваете?

— Ой, здравствуйте! Я Виталика жду. Он велел прийти к полшестому, я вот полную сумку продуктов набрала, пришла, а его нет. — И добавила жалобно: — Уже целый час его жду.

— Вообще-то к этому времени он уже приходит, — сказала ей выглянувшая женская голова.

Мирослава тяжело вздохнула.

Дверь открылась полностью и Волгина увидела хозяйку квартиры. Приземистая, хорошо упитанная дама, на вид лет шестидесяти пяти, с короткой шеей, круглым лицом, любопытными темно-серыми глазами навыкате и осветленными коротко остриженными волосами.

— Меня Мирославой зовут, — вздохнула девушка.

— А меня Екатерина Ивановна. Что в сумке-то у тебя? — Тимагина кивнула на стоящий возле ног Мирославы баул.

— Да, вот, — притворно вздохнула Мирослава, — хотела Виталика подкормить, — вы ведь видели, какой он тощий.

— Конституция у него такая, — хмыкнула пенсионерка.

— Конституция у нас у всех одна, — решила пошутить Мирослава, — да, мы вот с вами в теле.

Тимагина, польщенная тем, что Мирослава поставила ее и свою фигуру в один ряд, гостеприимно распахнула дверь во всю ширь и сказала:

— Заходи, неча дверь-то подпирать, заходи, у меня подождешь своего прынца. — Она рассмеялась, довольная собой.

— Ой, а вдруг я не услышу, как Виталик придет, — проявила беспокойство Мирослава.

— Услышишь, у меня всегда слышно, как его дверь хлопает.

— И утруждать вас неудобно.

— Никакого утруждения нет, заходи!

Мирослава больше не заставила себя упрашивать, подняла свою тяжеленную сумку и зашла в квартиру соседки.

— Пошли на кухню, — сказала Екатерина Ивановна, — кухня у меня большая, места много, да и слышно оттуда, как приходит Виталий, лучше.

Усадив Мирославу на табуретку, Тимагина поставила чайник.

— Без чая какой разговор, — сказала она.

Мирослава полезла в свою сумку и стала выгружать на стол деликатесы — икру, балык, нарезку полукопченой колбасы, сыр, шоколадные конфеты, торт.

— Дурак твой прынц, — сказала Екатерина Ивановна, села напротив гостьи и подперла подбородок сжатыми кулаками. Потом спросила: — Чего ж ты ему так ничего и не оставишь?