Наталия Антонова - Не девичья память

Он покачал головой, обволакивая ее взглядом так, словно собрался навсегда отпечатать ее образ в своей памяти.

На следующее утро Волгина столкнулась на кухне с Богданом Трофимовым. Лиза, вероятно, уже уехала на работу.

— Отец и крестная решили пожениться, — сказал он, не глядя на нее.

— Передайте им мои поздравления, — сухо отозвалась Волгина.

— Искренние? — неожиданно спросил Трофимов.

— Официальные, — не стала кривить душой Мирослава.

Он понимающе кивнул.

Наконец все дела были решены, и Волгина с чистой совестью могла ехать домой.

За Мирославой приехали Наполеонов и Морис. Накануне отъезда они втроем сидели в гостиной и пили чай.

— Шура, ты готов пойти за мной на край света? — спросила Мирослава друга детства.

— Само собой, — кивнул он, дожевывая кусок яблочного пирога и примериваясь взглядом ко второму.

— Босиком?

— Что босиком? — очнулся он.

— Пойти за мной на край света босиком ты готов?

— Ну, почему сразу босиком, — обиделся Шура, — тебе не жаль моих маленьких ножек? Я лучше обуюсь и тогда уже пойду.

Мирослава не выдержала и расхохоталась.

— Я готов пойти за вами на край света босиком, — неожиданно сказал Морис.

— О! — выдохнула Мирослава невольно.

— Рыцарь, подумай хорошенько и надень кроссовки, — сказал, подмигивая ему Наполеонов, — или, на крайний случай, мокасины.

— Рыцари носили сапоги, — сказал Морис.

— Надевай сапоги, — покладисто согласился Шура, — чего ноги зря бить по бездорожью.

— Практичный ты наш, — сказала Мирослава и чмокнула Шуру в макушку.

Наполеонов заурчал от удовольствия, точь-в-точь, как это делал Дон.

Любимый кот Мирославы остался дома под присмотром Клавдии Ивановны Рукавишниковой. Хотя, если начать разбираться, то неизвестно, кто за кем присматривал… По крайней мере Дон был уверен, что именно он хозяин дома наравне с Мирославой. И если положить лапу на сердце, то можно честно признаться — Дон не одобрял продолжительных отлучек хозяйки из дома.

А если уж и Морис куда-то подевался, то это из лап вон плохо. Фирменное безобразие. Без этих двоих никто не погладит, не приласкает, не проведет теплой ладонью по спинке, не уткнется лицом в густую шелковистую шерсть и вовсе не потому, что нет желающих. Вот девочка Ксюша с удовольствием бы с ним пообнималась, но Дон не любит чужих прикосновений, отпрыгивает в сторону и смотрит в упор янтарными глазами. А что в них, в этих глазах, непосвященный не поймет…

После дождя пронзительно пахло опавшей осенней листвой.

— Ну, вот и все, — сказала Мирослава, глядя в глаза Богдана Трофимова.

Он печально кивнул и тихонько пожал ее руку. Они не сказали друг другу ни до свидания, ни прощай.

Мирослава просто повернулась и пошла, не оглядываясь к машине, в которой ее ждали Шура и Морис. Она забралась в салон, закрыла дверцу, и автомобиль, сорвавшись с места, умчался прочь.

А Богдан стоял и смотрел ему вслед до тех пор, пока за ворота не вышла Лиза и не положила голову ему на плечо. Он машинально погладил ее и тихо спросил:

— Вот и все?

— Ну, почему ж все, — улыбнулась Лиза, наклонившись, подхватила на руки трущегося возле них Василия, — я думаю, что у нас с тобой все только начинается.

Он посмотрел на нее удивленно, как человек, только что вышедший из глубокого летаргического сна. И вдруг почти физически ощутил, как с его плеч упал тяжелый груз печальных событий недавнего времени.

— А ведь ты права, — улыбнулся Богдан, — у нас все еще только начинается. И он крепко прижал к себе невесту и вездесущего кота.