Наталия Антонова - Не девичья память

Он прислушался к удаляющимся шагам сына, подержался за сердце, тихонько вздохнул и раскрыл лежащий здесь же на столике журнал.

Мирославу Богдан Трофимов застал в гостиной. Она что-то печатала на компьютере, но едва он вошел, девушка подняла голову.

— Добрый вечер, не помешаю? — вежливо спросил Богдан.

— Добрый, не помешаете, я уже заканчиваю, одну минуточку.

Через минуту она действительно выключила компьютер.

— Лиза еще не приходила? — спросил он, нащупывая тропинку для начала разговора.

— Еще нет, — улыбнулась она, разгадав его маневр.

— Звонить ей пока не буду, — скрывая досаду от проницательности детектива, продолжил развивать домашнюю тему Богдан, — она, наверное, еще вся в делах.

— Наверное, — продолжала улыбаться Мирослава.

— Ой, — он вскочил со стула, на который только что присел, — я же там еду принес, надо разобрать, а то Васька учует и все растормошит.

— Давайте я вам помогу, — сказала Мирослава, тоже поднимаясь.

Они разобрались с продуктами, поставили воду для пельменей на медленный огонь, надеясь, что Лиза вот-вот подойдет. А пока пили чай с нарезанными на скорую руку бутербродами.

— Как у вас прошел день? — спросил Богдан, не в силах более удерживать желание войти в курс дела.

— День прошел насыщенно, — вздохнула Мирослава и коротко рассказала клиенту о том, что произошло, пропустив большую часть подробностей.

— Но выводы делать пока рано? — уточнил Трофимов.

— Выводы делать пока не из чего. Я вот хотела вас спросить, не знаете ли вы чего-нибудь об аспиранте Федоре Самсонове?

— Как не знать, знаю, только Анна Шаповалова ввела вас в заблуждение.

— Вот как?!

Он кивнул:

— Федор уже не аспирант. Аспирантуру он закончил и защитил кандидатскую диссертацию, так что теперь Федя — кандидат биологических наук.

Мирослава присвистнула.

— И чем же он теперь собирается заниматься?

— А вот сие мне неведомо, — развел руками Трофимов-младший, — может, преподавать будет в местном вузе, может быть, в столицу укатит или здесь наукой займется.

— А это правда, что Алена Саранцева наследство получила?

Богдан кивнул.

— Выходит, она теперь богатая невеста?

— Средняя, — серьезно ответил Трофимов.

За окном послышался шум автомобиля, потом каблучки зацокали по ступеням, на кухню вихрем ворвалась Лиза.

— Привет, — на бегу бросила она Мирославе и повисла на шее Богдана.

— Вы едите! — воскликнула она притворно-негодующе. — А я тут с голоду помираю!

— Надо домой пораньше приходить, — сказал Богдан и прибавил газ под закипающей кастрюлей.

Вскоре горячие пельмени были разложены по тарелкам. Кот, яростно вопя, требовал свою долю, не реагируя на увещевания:

— Подожди, Вася, они горячие.

После ужина и мытья посуды, влюбленная парочка отправилась гулять по саду, Василий счел своим долгом присматривать за ними, а Мирослава, сославшись на дела, отправилась в свою комнату, где, собственно, и погрузилась в чтение книги о Клеопатре…

А кто сказал, что чтение — это не дело?

Время пролетело незаметно, и после одиннадцати Мирослава улеглась спать.

Разбудил ее зазвеневший сотовый, Мирослава дернула за шнурок светильника. Полпервого ночи.

— Да, — отозвалась она на ночной звонок.

— Простите, — услышала она голос учительницы Алены Саранцевой, — я знаю, что уже поздно.

— Ничего страшного, Алена, вы что-то вспомнили?

— Да, я долго думала, волновалась за нас с Федей и неожиданно вспомнила разговор своих родителей о той неприятной истории в школе…

— Да, да, я вас внимательно слушаю.

— Мама тогда упомянула, что разговор подслушал сторож. — Саранцева тяжело дышала в трубку.

— И что?

— Его тут же затащили в кабинет к директору, и там провели с ним профилактическую беседу.

— Он жив?

— Да. Теперь он старый дед. Живет на даче. Сын пропил квартиру. Но я не помню его фамилию. И не знаю, где именно находится его дача.

— Алена, большое вам спасибо! Остальное я узнаю сама.

— Но вы ведь верите, что мы с Федей никакого касательства к этой истории не имеем?

— Верю.

— Честное слово?

— Честное слово, — улыбнулась Мирослава непосредственности и доверчивости педагога и отключилась.

Утром она поднялась чуть свет, чтобы поговорить с Богданом до того, как он уедет на службу.

— Вы уже проснулись? — удивился Трофимов-младший, отрываясь от чашки кофе: — Вам налить?

— Нет, с вашего позволения я заварю себе чай.

— Как хотите. Так что же вас подняло в такую рань?