Марина Болдова - Два сына одного отца

Хотя они и развелись, Лера знала наверняка — это временно. Беркутов вернется. А штамп в паспорте можно поставить и заново. Уйдя от нее, он монахом не жил, нет. Но все его подруги были так, на один день. Она чувствовала это. А ушел он из-за отца, и только. Папочка уж слишком давил его своими генеральскими погонами. Но муж ее успел привыкнуть к комфорту, кто же уходит от таких благ добровольно? И иномарка подарена папенькой, и звание генеральского зятя много значит. Не могло ему это не нравиться! Папа правильно сказал ей перед разводом — пусть поживет в коммуналке, на полусырых пельменях и китайской лапше, в метро поездит. Нахлебается такой жизни и вернется. В первый раз, когда уходил, прибежал обратно! И сейчас бы… только эта малолетка подвернулась. Неужели вот так просто: бац — и любовь? А девочка похожа на нее, Леру, в молодости. Такая ж тоненькая, с изящными ручками и красивой головкой. Как же нежно он на нее смотрел… Крупный план на весь экран дали! И глаза его кошачьи, бесстыжие… Лера после этого репортажа словно проснулась — поняла: потеряла его. Только теперь потеряла навсегда! Решила вмиг — не мне, так никому. И уж не девице этой — подавно…

Что ж в больнице у нее сорвалось? Хоть и медик она до конца не состоявшийся, Беркутов ничего заметить не мог, спал крепко. А сон плавно должен был перейти в… Может быть, эта тетка догадалась, когда вошла? Но ведь она ж не ясновидящая? Тогда почему он жив? Теперь очухается и достанется той сопливой девчонке. Она бы сделала еще одну попытку и еще одну, если б понадобилось! Но ей помешали. И кто? Мамочка. Черт ее дернул уборку затеять в ее комнате! Сто лет не заходила, а тут приспичило. Но Лера сама виновата, нужно было пистолет отцу в ящик вернуть. Забыла! Сунула под подушку — и забыла.

Когда она поняла, что мать нашла оружие, запаниковала сразу. Дома матери не было. Значит, куда-то побежала за советом. Куда она может побежать? Только к зятю любимому. А вдруг уже знала, что в того стреляли? Они перезваниваются регулярно! Тогда связать все в единый узел не проблема. Что они делать будут? Мать с ее честностью и ее, Лерин, бывший муж? Совсем некстати — мент! Вот тогда она и испугалась по-настоящему. Схватила паспорт, вещи кой-какие, деньги — и вон из квартиры. На автобусе до шоссе доехала, а там в первый попавшийся трейлер с иногородними номерами села. Азеры эти, уроды, обманули. Обещали довести до Уфы, а сами… водкой напоили, попользовались и выкинули на обочину. Деньги, вещи и мобильник у них остались. Хорошо, паспорт не тронули в кармашке куртки!

Ей все труднее было идти по мелкому гравию. Тонкие подошвы спортивных тапок не защищали от острых камней. К тому же ободранные коленки саднило все ощутимее. Лера начала прихрамывать. «Нужно попытаться поймать машину. Думаю, от города я уехала не так далеко. Две ночи стояли в поле. Вернусь домой, дождусь во дворе отца. Он придумает что-нибудь», — спасительная мысль придала ей сил. Лера остановилась и подняла руку. Вдруг на ее глазах, как в кинофильме, стала разворачиваться картина: по правой полосе двигался небольшой автомобильчик. Он уже начал притормаживать, приветливо мигая правой фарой. Лера не успела порадоваться, как вдруг машинка, словно подгоняемая кем-то, боком рванула прямо к ней. Лера успела заметить только, что вплотную за автомобилем на нее движется огромный автобус. За окном кабины белело перекошенное ужасом лицо водителя. Последнее, что она услышала, — лязг покореженного металла.

«И на фига мне все это сплющилось!» — такими заковыристо дурацкими фразами Березин изъяснялся в последнее время все чаще. Оказывается, коверкать русский язык — «прикольно», как он узнал от своей последней подружки — учительницы русского языка и литературы! Вот такие учителя учат наших деток. Как хорошо, что он холост и бездетен. А то б извелся весь, пытаясь отыскать для отпрыска приличного педагога. Пожила она, учительница, с ним всего ничего, а поди ж ты — заразился он от нее этим «прикольным» языком. Хорошо, матом, как она, не научился ругаться. А пригодилось бы! Нет сил общаться со строителями. Вот и сейчас, кроме как этой фразочки, не смог ничего из себя выдавить. Прораб, усмехнувшись, похлопал его по плечу: «Ты б, Сергеич, водочки с нами дерябнул, глядишь, дело-то и скорее пошло!» Не мог он «дерябнуть», хоть убей. И не потому, что пить с пролетариатом не по чину. Некогда ему, да и бесполезно все это. Если уж лентяи они, так после совместной попойки еще больше на шею сядут. Потому, скинув лапищу прораба со своего плеча, решил: завтра ж прогонит их в шею, наймет армян. Дороже, но дело того стоит — и спецы они классные, и не пьют, и матом не ругаются. Ему б корпус поскорее сдать, тогда и…