Павел Астахов - ДНК гения [litres]

Третий звонок принял вид моего помощника Димы, который честно сделал все возможное для того, чтобы быть замеченным. Он встал на повороте метров за сто от здания суда и при моем приближении так яростно замахал белой тряпочкой, что я, конечно же, остановила машину, опустила стекло в окошке и поинтересовалась:

– По какому поводу безоговорочная капитуляция?

– Фух! – выдохнул Дима и промокнул белоснежным носовым платком вспотевший лоб: хореографические упражнения в стиле ансамбля «Березка» его явно утомили. – Доброе утро, Елена Владимировна, сегодня вам лучше оставить машину на стоянке в торговом центре.

– Она же платная!

– Не надо экономить на здоровье.

– М-м-м?

– Я по пути объясню.

Дима забрался на место пассажира, выразительным жестом призвал меня трогаться и загляделся в окошко, присматриваясь к зданию, от которого мы удалялись.

– Что у нас там? Пожар, потоп, погром, нашествие саранчи? – спросила я.

– Бинго! – Дима кивнул, вздохнул, взглянул на меня с сочувствием. – У нас там журналисты.

– Шо? Опять?! – взвыла я голосом Волка из мультика «Жил-был пес».

Когда Сашка была маленькая, она этот мульт обожала.

– Ну а как вы хотели? У вас процесс, за которым будет следить вся страна, а то и весь мир!

– О наследстве Гуреева? – Я вздохнула, понимая, что контакта с прессой мне не избежать.

Оттянуть его, конечно, можно, не зря ведь умница Дима не дал мне закатиться прямо в лапы смишников, на микрофоны и под камеры. Но не стану же я от них бегать? Мне нужно быть на работе…

– Они все стоят у крыльца, – догадавшись, о чем я думаю, сказал мой бесценный помощник. – А мы пойдем другим путем. Мария Антоновна сейчас держит открытым окно дамской уборной на первом этаже, оно с другой стороны. Если подобраться к нему по клумбе, держась за кустами, то можно будет попасть в здание незаметно для журналистов…

– Но не для коллег. – Я поморщилась.

Становиться посмешищем у наших судейских не хотелось. Но пробираться сквоь гомонящую толпу корреспондентов, однообразно бубня «Без комментариев!», не хотелось еще больше. Как же быстро они прибежали, я еще не успела толком разобраться, что за процесс мне предстоит…

– А вот и наша звезда экрана! – приветствовала мое появление под окном дамской уборной подруга и коллега Машка.

– Чур меня, – открестилась я от перспективы вновь появиться в телевизоре.

– Держи лесенку. – Подруга спустила в окно стремянку, с которой наша уборщица тетя Зина обметает паутину с высоких потолков.

С помощью Димы, придержавшего стремянку в устойчивом равновесии, я залезла в окно. Потом мы с Машкой втащили лесенку обратно, а Дима пошел чинно внедряться в здание с парадного входа. Правильно, ему через женскую уборную нельзя, а в мужской у нас нет соратников и сподвижников…

– Ты где-то ногу поцарапала, – заметила Машка, когда мы уже выходили в коридор. – Вот тебе влажная салфетка, возьми, она антибактериальная.

Я с признательностью приняла у подруги прохладную тряпочку, нагнулась, рассматривая свежую царапину на щиколотке, и услышала над головой:

– Еленочка Владимировна, ну, наконец-то я вас нашел!

В приступе гениального озарения я тут же ловко перетянула салфеткой голеностоп и, разогнувшись, выполнила откровенно кособокий реверанс:

– Доброе утро, Анатолий Эммануилович! Что случилось, зачем вы меня искали?

– Чтобы вместе выйти к прессе…

Я демонстративно покачнулась, подвернув «поврежденную» ножку:

– В таком-то виде? Ох, нет, пожалуй, не стоит…

– У публики не должно быть никаких сомнений в здоровье духа и тела судьи! – подыграла мне сообразительная Машка.

– М-да, тут вы правы… – Плевакин аккуратно, чтобы не разворошить маскирующие пряди, почесал свою плешь. – А что с ногой, что-то серьезное?

Я подумала: не соврать ли про начавшуюся гангрену с неизбежной ампутацией? Авось тогда председатель суда перебросит резонансное дело, за которое я еще толком не взялась, кому-то из моих коллег. Кому-нибудь достаточно здоровому для того, чтобы дожить до конца громкого процесса…

Но Машка испортила мне всю игру, уверенно ответив за меня:

– Ерунда, до свадьбы заживет!

И тут же потащила меня прочь от задумавшегося Плевакина, на ходу пытая:

– Кстати, про свадьбы, ты не рассказала, как прошло свидание с Никитой?

– Как мимолетное виденье, – поморщилась я.

– В смысле поэтично и прекрасно?

– В смысле безрезультатно.

– Что, у Говорова с этим делом проблемы?! Я не верю!