Анна и Сергей Литвиновы - Жемчужные тени [сборник]

Майя, вышедшая нам навстречу, смерила меня и Марго суровым взглядом, вздохнула и вынесла приговор:

— День, как я вижу, удался, а вот ночь будет адская, готовьтесь.

Я с недоумением посмотрел на сестру, растерянно улыбнулся и пошел в номер, чтобы смыть с себя соль и отдохнуть. Перелет, купание и солнечные ванны меня порядком утомили, глаза слипались.

Не знаю, сколько я проспал, но когда наконец проснулся, в комнате было темно. Я перевернулся с одного бока на другой и почувствовал, как по телу разлилась резкая жгучая боль. «Солнечный ожог», — догадался я. Так вот почему Майя прочила нам адскую ночь, мы сгорели на солнце и теперь будем пожинать плоды собственной беспечности.

Я осторожно повернул голову, Маргариты рядом не было. Видно, она уже проснулась и ушла ужинать. В абсолютной темноте я нащупал под подушкой свой телефон — восемь вечера, самое время поесть. Охая, морщась и постанывая, я сполз с кровати, накинул на горящие плечи футболку и медленно спустился вниз.

В столовой было шумно. До этого момента я не видел Майкиных постояльцев, теперь же они предстали передо мной во всей красе, или, точнее, я, заспанный и сгоревший, предстал перед ними.

Ближе всего ко мне за большим круглым столом сидела компания немцев, человек шесть, все пенсионного возраста. Вероятно, они уже поужинали, потому что вместо тарелок на столе стояли бокалы с вином, а между бокалами толпились карточки для игры в лото, деревянные бочонки с номерами и мелкие монетки из разных стран, разного достоинства.

Чуть в стороне за маленьким столиком сидели мужчина и женщина, молодые, лет двадцати пяти — двадцати семи. Они разговаривали друг с другом так тихо, что я не мог разобрать ни слова, а потому не знал, кто они по национальности.

Еще несколько небольших столов пустовало. А у окна сидели моя сестра с Самиром и Маргарита. Я медленно, но, как мне казалось, с достоинством подошел к их столику и аккуратно сел на самый краешек стула. От этого нехитрого движения ноги обожгло, как крапивой, и я тяжело вздохнул.

Майя улыбнулась:

— Дать тебе волшебную мазь, чтобы к утру все зажило?

Я помотал головой и покосился на Марго. Она сидела на стуле спокойно и непринужденно, сложив ногу на ногу.

Поймав мой изумленный взгляд, Марго хитро улыбнулась, а Майя повторила с некоторым нажимом в голосе:

— Волшебная мазь.

— Ладно, дашь потом, — буркнул я недовольно и стал с аппетитом ужинать крупными жареными креветками, рисом и разнообразными салатами.

В столовой было шумно. Главным образом из-за немцев, азартно играющих в лото. Ну и, пожалуй, из-за Маргошиной болтовни. Я наконец покончил с ужином, налил себе вина и стал с интересом наблюдать за партией в лото. У меня даже появилась фаворитка: маленькая, метра полтора ростом, толстенькая старушка, которая смешно закусывала губу в ожидании нового числа и смачно ругалась, если на ее поле этого числа не оказывалось.

Признаться, мой немецкий плох до дрожи, но ругательств я знаю много, так что старушку понимал безо всякого труда. Майя тоже выбрала фаворита, она болела за представительного пожилого блондина, игравшего молча, без эмоций, поглядывающего на остальных с едва заметным презрением и превосходством. Марго за игрой не следила, она копалась в своем телефоне, просматривала фотографии, отправляла кому-то смайлики и лайки. Самир радостно подбадривал всех игравших.

В какой-то момент, радуясь очередному цветистому высказыванию моей бойкой старушки, я на радостях звонко шлепнул себя по коленке и тут же взвыл от острой, жгучей боли. Эта глупая оплошность почему-то сразу же испортила мне настроение, я потерял интерес к игре и решил выйти на крыльцо, подышать и посмотреть на небо.

По дороге я отметил, что двор от столовой отделяет стеклянная дверь без замка или задвижки, которая может защитить разве что от комаров. А единственной сколько-то существенной защитой от нежелательных посетителей служат металлические ворота на въезде в отель, но и их далеко не всегда запирают на ночь.

Я пошел взглянуть на ворота. Как и ожидалось, тяжелые створки были лишь слегка прикрыты, но не заперты на тяжелый навесной замок, одна из створок скрипнула, потревоженная моим прикосновением, и открылась. Мне показалось, что какая-то тень мелькнула чуть в стороне и скрылась в кустах.

Я постоял с минуту в воротах, прислушиваясь к ночной тишине, потом резко развернулся и пошел к дому.

Ночью мне не спалось. Тело, сожженное солнцем, горело и чесалось, волшебная мазь не помогала. На стене мерно тикали часы, под потолком жужжал вентилятор, а где-то над самым ухом противно пищал комар.