Светлана Сервилина - Пропавшая пастораль

— Кем?

— Инженером по технике безопасности, а через несколько месяцев весной девяносто пятого года семь известных картин отправляют на экспертизу. Кто был инициатором этого действия, пусть узнают твои коллеги, — продолжила Юля свой рассказ, — но за месяц до возвращения полотен в галерею Галицкий увольняется с работы. После нашего короткого общения с бывшей смотрительницей Викой Дроздовой, я поняла, что в подмене «Юной пастушки» он точно участвовал, но по каким-то причинам не смог передать творение Огюста Лепажа заказчику. У меня по этому поводу масса предположений. Однако, сейчас это не главное.

— И что же было дальше?

— Он возвращается домой не с копией пасторали, которую написала его жена, а с подлинником! А соседи ему говорят, что его жена в тяжелом состоянии в больнице после ДТП. Он едет туда и узнает, что она умерла. Самое интересное, что в соседней палате практически в это же время умирает Василий Емельянов, который совершил наезд на бедную женщину. Я могу предположить, что, возможно, именно он и должен был забрать у Галицкого картину и расплатиться с ним. Что-то пошло не так у телохранителя Филиппова.

— Ты говоришь, что Тельманов был участником этой истории, почему же Галицкий не передал пастораль ему?

— Думаю, что Антон Эдуардович был «мозгом» этой операции и действовал через посредников. Он очень осторожный человек, о том, что Тельманов в курсе кражи, Галицкий даже не догадывался. Скорее всего соединительным звеном был Емельянов, который умер в больнице и не успел сообщить ни Филиппову, ни Тельманову о судьбе картины. Галицкий, находившийся в отчаянии после смерти жены, не захотел ни с кем общаться, и Тельманову так и не удалось узнать подменил ли тот «Пастушку» или нет. И вот, спустя восемь с половиной лет выясняется, что в картинной галерее висит не «Юная пастушка» Огюста Лепажа, а лишь копия. У своего друга, актера Серегина, он узнает адрес Камиллы, потом, тайком забирает у него сценический костюм Циолковского и мчится на улицу Октябрьскую к дому семнадцать. Я думаю, он хотел уговорить дочь своих друзей продать картину.

— По цене копии, — усмехнулся Осипов.

— Возможно, но Камилла уже посмотрела телевизор и выяснила, что над кроваткой дочери висит не копия картины, написанная её матерью, а подлинник! А раз друг семьи дядя Антон вдруг появился в её лачуге, да еще в карнавальном костюме и просит продать ему «Пастушку», значит, он замешан в той давней истории, когда она потеряла и мать, и отца. Помнишь, Илья сказал, что Камилла вернула бы картину государству, но почему тянула целые сутки?

— Возможно она ждала, что кто-то придет за пасторалью!

— Я думаю, не стоит фантазировать, как происходила их встреча, и что ответила Тельманову дочь его первой любви Лилии. Пусть нам это расскажет сам Антон Эдуардович!

— Ты думаешь, что он сознается в совершении нескольких преступлений на основании только косвенных улик и наших предположений? — с досадой проговорил Андрей.

— Нет, этот волчище будет упираться до конца!

— У тебя есть план?

— Да. Как бы тебе не был неприятен Николаев, но он поработал над этим делом со мной и узнал одну очень важную деталь.

— Какую? — с интересом спросил Осипов.

— Наш руководитель Департамента культуры был так озабочен поиском картины, что потерял набор для трубки. Туда входит топталка, какая-то ложечка… Ну, я видела это у Виктора.

— Ты говоришь про тот набор, который сегодня обнаружила? А ты уверена, что он именно его?

— Дело в том, что помощница Тельманова, на торжестве в честь юбилея актера Серегина, обратила внимание, что у Николаева такой же набор. Она стала консультироваться с Виктором, где приобрести для Антона Эдуардовича этот аксессуар для трубки. «А то он стареньким пользуется, — посетовала Лена Пучкова, — не солидно».

— Постой-постой, — стал догадываться Андрей, — ты намекаешь на то, что Тельманов не знает где потерял свою трубочную ковырялку, правильно?

— Николаев сказал, что эта штука называется «тампер». И вот что я придумала, Андрюша, — улыбнулась сыщица, — только ты мне поможешь, хорошо?

На студии утром никого не было. Только её куртка одиноко висела у входа.

— Даже не с кем кофе попить, — буркнула Юля и, достав свой бокальчик из ящика рабочего стола, направилась по коридору.

— На монтаж готова? — весело спросил Димон, выглядывая из аппаратной.