Виктория Платова - Из жизни карамели

Проскочить на дурик молитвы смогли бы – Панибратец, в силу своей исключительной занятости, телевизор не смотрел вовсе. А если и смотрел, то только два бизнес-канала: ненашенский «Bloomberg» и нашенский РБК.

Понятное дело, дурик не сработал.

Слишком много народу числилось у Марь-Сергевны в «доброжелателях». Варвара – первая. Видимо, она и настучала тестю о скандальном случае с его женой (с соответствующими уничижительными комментариями). Панибратец затребовал все материалы по делу, несколько часов изучал их, а потом пригласил Марь-Сергевну к себе в рабочий кабинет. Весть о приглашении разнеслась по поместью с быстротой молнии. И вся свободная от хозяйственных дел челядь, вооружившись банками, стаканами и кружками, прильнула к стенам кабинета. Привилегированные места, как водится, заняли: воспитательница младших детей Нинель Константиновна, старшая горничная Анастасия (прихватившая на всякий случай веник с совком) и семейный доктор Дягилев – с фонендоскопом наперевес.

– Нуте-с, моя дорогая, – вполне миролюбиво, лишь с некоторой горчинкой в голосе начал Панибратец. – До меня дошли слухи о прискорбном случае, имевшем место быть третьего дня в самом центре столицы.

– Произошло досадное недоразумение, мой дорогой, – ответствовала Марь-Сергевна. – Казус, если можно так выразиться… Я и сама хотела рассказать вам… Чтобы мы посмеялись вместе…

– Что же не рассказали?

– Не успела. Меня, видимо, опередили?

– Видимо. – Горчинка в голосе Панибратца перешла в горечь.

– Представляю эти комментарии, дорогой мой!

– Нет, вы их не представляете, моя дорогая.

– А вам не кажется, что, мы окружены недостойными людьми, которые спят и видят, как бы вбить клин между нами?

– А вам не кажется, что, очутившись в неположенное время в неположенном месте и непотребном виде, вы выставили меня на посмешище?

– Если бы вы знали все обстоятельства дела, вы бы так не говорили…

– Так расскажите же мне про эти чертовы обстоятельства!

Здесь в разговоре возникла пауза, а фонендоскоп семейного доктора Дягилева зафиксировал легкие атмосферные колебания и подвижки в воздухе кабинета. Эти подвижки предшествовали традиционной ведической практике самовозбешения, которую частенько использовал дракон-олигарх. Также фонендоскоп зафиксировал прерывистое дыхание поставленной в тупик Марь-Сергевны. Телепортация (в которую Панибратец мог и не поверить) была следствием бесконечной войны с Варварой. А война с Варварой, как и всякая другая война, имела свои причины. И свои отправные точки в лице Ступина, Фрязина и Шатуры. Но стоило ли напоминать мужу о своем собачье-кормовом прошлом, слабо коррелирующем с французскими корнями, Роденом и Габеном?..

– Это все сучка Варвара, – решилась наконец на откровение Марь-Сергевна.

– Так это она загнала вас на памятник?

– Нет, но…

– Значит, не она. Значит, вы – по своей собственной блажи и прихоти…

– О, если бы это были блажь и прихоть!..

– Значит, не блажь! Значит, вы оказались там, сознательно преследуя какую-то цель.

– Никакой цели… И совершенно несознательно.

– Бессознательно?

Снова возникла пауза, прерываемая шорохом страниц: это Панибратец листал материалы дела.

– Вы на Фрейда намекаете? – осторожно спросила Марь-Сергевна.

– Я ни на что не намекаю. Зато в прессе куча намеков. Эксгибиционизм, лунатизм, суицидальные мотивы, еще какой-то флэш-моб приплели… Что это еще за флэш-моб?

– Понятия не имею…

– А вот еще интересные заметки с места событий. О том, что вы якобы стояли там с плакатом «Свободу узникам совести». Был плакат?!

– Не было!

– А плакат «Освободим Москву от Церетели!» был?

– Побойтесь Бога, дорогой мой…

– А это что такое? Это что, я вас спрашиваю?!

– Что?

– Ваша фотография, вот что! Компрометирующая, заметьте, не вас, а меня. Почему без бюстгальтера?! – неожиданно рявкнул Панибратец.

– Забыла надеть…

– А на памятник влезть не забыли? Да надо мной вся Москва потешается! Вчера вообще из «Плейбоя» звонили… Предлагали поставить вас на обложку! Жену Панибратца – в порножурнал, это уму непостижимо!

– Тут вы ошибаетесь, дорогой мой… Это не порножурнал! А высокоинтеллектуальное издание с элементами эротики, – проявила неожиданную вовлеченность в тему Марь-Сергевна.

– То есть вы полагаете, что выглядите эротично?..

– Ну уж если сам «Плейбой» заинтересовался…

– Во-он!..

К полнейшему разочарованию слушателей, Марь-Сергевна покинула кабинет в целости и сохранности, нисколько не испепеленная. Но безумная надежда попасть на страницы главного эротического издания с тех самых пор не покидала ее сердца. Теперь она шлялась по замку при полной боевой раскраске и в соответствующей экипировке; втайне от мужа она прикупила себе сапоги-чулки из кожи нильского крокодила и провокационное leather-боди, надевавшееся под пеньюар. Выглядело все это довольно комично, а Рыба, по своему обыкновению, снова впал в тяжкое раздумье об олигархических вкусах. Как так получилось, что всемогущий Панибратец (мужчина видный, не лишенный обаяния и в самом расцвете лет и сил) выбрал себе в спутницы жизни не супермодель, не певицу, не мисс Вселенную, а самую обычную бабищу. Рыночную торгашку. Хабалку без капли ума.