Виктория Платова - Из жизни карамели

– Но ты же сама сказала про Пупу…

– Я сказала, а ты забудь. Только я имею право называть Пупу – Пупу. – С алогичным мышлением Кошкиной за то время, что они не виделись, не произошло никаких изменений в лучшую сторону. – А другие пусть выкручиваются как хотят.

– И как они обычно выкручиваются?

– Называют Пупу Павлундером. Но про Павлундера ты тоже забудь. Павлундером Пупу зовут только близкие друзья.

– А неблизкие?

– Неблизкие? – Кошкина надолго задумалась. – Наверное, Павлом. Так у него в паспорте записано. Хотя и про Павла ты не упоминай. А то он подумает, что я разговаривала о нем с тобой. А он не любит, когда о нем разговаривают за его спиной.

– Как скажешь. – У Рыбы даже голова закружилась от хоровода, который водили вокруг него неведомые Пупу, Павлундеры и Павлы. – Хорошая у тебя машинка… Давно водишь?

– Еще бы! Тачана – высший класс! Это Пупу мне подарил. Не то что ты – трусами и духами отделывался!

Рыба тут же вспомнил, что – помимо трусов и духов – дарил Кошкиной носки, колготки и лифчики, сапоги, косметику, абонемент на фитнес, керамику ручной работы, ароматические свечи, гели и скрабы, а один раз – полушубок из норки. Вообще-то, Кошкина хотела шубу до пят, чтобы иногда, экстрима ради, выходить в ней голой в соседний супермаркет, – но на шубу не хватило денег.

И как это Кошкина все забыла?

– Что же ты хочешь, кисонька! Этот твой… Чье имя нельзя упоминать… Он, наверное, состоятельный человек.

– Да уж, за него можешь не переживать!

– Не буду… А я – человек небогатый.

– Небогатый, нечуткий и неумный. Где были мои глаза, когда я за тебя замуж выходила?

После такого, довольно обидного пассажа Рыбу так и подмывало напомнить, что это Кошкина (а отнюдь не он сам) приложила максимум усилий для регистрации их постылого брака. Но он не стал этого делать, поскольку находился в машине Кошкиной, а не наоборот.

– Теперь-то у тебя все хорошо… Что прошлое перетирать?

– Как же его не перетирать, когда – вот он ты! Свалился как снег на голову, требуешь помощи, требуешь денег…

– Можно подумать, я у тебя миллион требую! Только на билет. И все – нет меня, растворяюсь в пространстве.

– Но до этого приготовишь тортик, конфетки и что-нибудь мясное. Или рыбное! И вот еще что… Я скажу Пупу, что ты брат моего бывшего мужа. – Кошкина бросила на Рыбу-Молота быстрый взгляд и уточнила: – Сводный.

– А зачем так сложно?

– Затем, что ты похож на идиота, – уж прости за ленинскую прямоту.

– Ничего. Проехали…

– Как-то раньше это было не так заметно… В определенных ракурсах только.

– А теперь?

– Еще не поняла… И это ухо твое дурацкое. И правда как будто откусил кто-то. Кому только понадобилось его грызть?

– А ты не предполагаешь, что это могла сделать женщина? В порыве страсти…

Рыба всегда был человеком простодушным и честным и сейчас сказал самую чистую из всех чистых правд. Но Кошкина заржала так, что едва не потеряла управление и не съехала в кювет.

– Да-а, мозгов в тебе не прибавилось! Представляешь, что будет, если я предъявлю тебя как своего бывшего? Пупу подумает, что я была замужем за идиотом. А кто выходит замуж за идиотов?

– Не знаю… Кто?

– Недалекие женщины, вот кто. Женщины с комплексами, вот кто! Или лохушки деревенские, которым все равно, с кем жить – хоть с козлом, лишь бы хоть что-то в штанах тилибомкало. Но ты ведь знаешь, что я не такая?

– Конечно, не такая, – с готовностью подтвердил Рыба. – А ты своему… чье имя нельзя упоминать… вообще про меня рассказывала?

– Ну, в общих чертах, – уклончиво ответила Кошкина. – Сказала, что была замужем, поскольку Пупу нравятся женщины с богатым прошлым. Сказала, что моего бывшего мужа признали новой реинкарнацией Будды и пригласили на Тибет, или куда их там обычно приглашают?

– Не знаю… Куда?

– Как был дураком и неучем, так им и остался! Помнишь, мы еще смотрели киношку про это, с Киану Ривзом в главной роли.

В голове Рыбы забрезжил образ смуглого Киану, сидящего в позе лотоса под огромным деревом: то ли дубом, то ли баобабом. Поскольку дерево было уж слишком большим и ни в одну из ныне запертых кабинок памяти не влезло, Рыба скоренько и без всяких усилий вспомнил название:

– «Маленький Будда».

– Вот! Про что я и говорю!

– И он поверил? Этот твой Пу… человек, чье имя нельзя упоминать…

– Еще бы не поверил! Сказал даже, что хочет с тобой познакомиться, когда ты реинкарнируешься окончательно. Есть у него к Будде несколько вопросов общего… э-э… теософского характера.