Дженнифер Роу - Рождественские убийства

Берди уже сказала Мэрион, что история с Дэйви выглядит не слишком обнадеживающе, а учитывая показания очевидцев, и вовсе его дискредитирует. Ныне покойная Ширли Уинн развешивала белье недалеко от того места, где он чинил окаймляющую огород изгородь. Поблизости не было никого, кроме старухи Уинн, да и та мирно спала в своей комнате. Судя по всему, Дэйви до сих пор злился на Ширли. Насколько сильны были его гнев и негодование сразу после ссоры? Мучился ли он из-за несправедливых и грубых обвинений, сидя на корточках возле ограды и поглядывая сквозь заросли на костлявые руки своей работодательницы, развешивающей белье? Не пришла ли ему тогда в голову простая и неожиданная мысль о том, что мир будет гораздо лучше без этой неприятной женщины? Не подкрался ли он сзади, когда она склонилась над корзиной с бельем, чтобы нанести один из своих коронных ударов, какие Берди уже имела возможность видеть там, у него в комнате? А потом, ошеломленный содеянным, не спрятал ли Дэйви тело под широкими листьями тыквы и не отправился ли домой к сестре, пока скот, пробравшийся в огород сквозь дыру в ограде, медленно затаптывал улики?

Да, все могло произойти именно так. Иного развития событий невозможно было и представить, о чем спокойно и уверенно сообщила подруге Берди, когда они покинули комнату Дэйви. Простодушно-невинное выражение орехового цвета глаз парня не произвело на Берди никакого впечатления. Мэрион утверждала, что он не мог солгать, поскольку обладает менталитетом восьмилетнего ребенка. Однако Берди на собственном опыте убедилась, что восьмилетние дети могут быть чрезвычайно хитрыми и изворотливыми, и чем больше они похожи на ангелов, тем больше нужно держать ухо востро. Она уже предупредила Мэрион о том, что вряд ли найдет улики, которые переубедят полицию. Однако вера в то, что школьная подруга сможет спасти ее брата, была у Мэрион столь же сильна, сколь и уверенность в невиновности Дэйви. Господи, как это похоже на нее.

Берди крепко сжимала руль и пристально вглядывалась в дорогу перед собой, мысленно проклиная пыль и крутые повороты. Мэрион объяснила, что Берди следовало миновать небольшой мост и стоящий по левую руку белый дом, а затем подняться по холму и проехать мимо высокого фигового дерева. Ворота фермы Уиннов располагались справа от дороги. Узнать их можно по большому почтовому ящику, выкрашенному в желтый цвет. Берди вытянула шею в попытке разглядеть желтое пятно. Только сейчас она осознала, что просто сгорает от любопытства. «Ты только съезди и взгляни на них», – сказала Мэрион, когда Берди попыталась заявить, что поездка на ферму Уиннов станет пустой тратой времени.

– Ты поймешь, почему я не верю в виновность Дэйви. С чего бы ему, незнакомцу, совершать убийство, когда в этой семье и без него полно желающих?

Больше Мэрион ничего не сказала. Она была умнее, чем могло показаться на первый взгляд. Размышляя над всем этим, Берди оказалась в тени огромного фигового дерева, ветви которого нависали над дорогой подобно шатру. Берди заморгала. Ощущение было таким, словно кто-то вдруг выключил свет. В нескольких метрах впереди виднелись ворота фермы. От ворот к старому серому дому, располагавшемуся на самой вершине пологого холма, направлялся грузовик. Дом выглядел мрачным. Вокруг сновали люди и виднелись две припаркованные машины. Хозяева были дома и поджидали гостью.

Вскоре все собрались за большим столом, расположенным в самом центре гостиной. На дальнем конце сидел, сгорбившись, вдовец Брэдли, пребывающий в горе или глубоком замешательстве. Рядом с ним расположилась его тщедушная и весьма агрессивно настроенная мать. Ее лицо избороздили морщины. Сцепленные костлявые руки загрубели от тяжелой работы по дому и на ферме. По другую сторону стола сидели мрачный старший брат Боб и его молодая жена Джулия Уинн, о которой со столь несвойственной для нее резкостью отозвалась Мэрион. Теперь Берди поняла причину неприязни. К таким, как Джулия, женщины всегда относятся враждебно. Ведь та была женщиной до мозга костей, расцветала в мужской компании и совершенно не нуждалась в обществе себе подобных. Джулия просто излучала смешанную с самодовольством уверенность. Она оказалась почти такой же высокой, как Боб, и крепко сложенной, но, судя по всему, это обстоятельство нимало ее не смущало. Эффектный наряд и драгоценности, совершенно неуместные в этой глуши, были призваны привлечь внимание окружающих, а искусно нанесенный макияж делал лицо живым и свидетельствовал о том, что его обладательница прекрасно осознает собственную притягательность. В углу комнаты тикали часы. Тихонько постукивали по блюдцам чашки с жидким чаем, отказаться от которого ни у кого не хватило духу.