Елена Михалкова - Самая хитрая рыба

«Расследование закончено», – твердо сказал себе Макар и отправился спать.

Проснулся он от того, что луна светила в окно. Сквозь прозрачную штору она казалась плоской, вырезанной из страницы с желто-бурыми разводами, как если бы на раскрытую книгу постоянно ставили чашку с кофе.

Тут пятно, там пятно. Когда смотришь на низко висящую луну, в первую очередь разглядываешь все эти кратеры, Море Ясности и Океан Бурь; взгляд притягивают рытвины и ямы, а не ровная поверхность.

Мысль, которую Илюшину не удавалось поймать, вдруг сама прыгнула навстречу, точно солнечный зайчик из распахнутого окна, и на миг ослепила его.

– Сережа, телефон, – позвала Маша откуда-то издалека. – Сережа!

– Который час? – пробормотал Бабкин, нащупывая под подушкой мурлыкающий сотовый.

– Два с минутами.

– Господи… А ты почему не спишь?

Этот вопрос он задал в трубку, но смотрел на жену, сидевшую за столом.

– Надо было перевод закончить, – ответила Маша, и одновременно с ней Илюшин громко сказал ему в ухо:

– Надо узнать, какие изменения происходили на работе у Мансурова.

Сергей помотал головой, пытаясь сбросить дремоту.

– Какие… изменения, – выдавил он. – Ты спятил?

– Любые. Что угодно. Это единственное белое пятно, которое мы в упор не замечали. Дом, жена, соседи, прошлое – мы искали везде и нашли так много, что не стали смотреть по сторонам. Серега, Мансурова что-то подтолкнуло к убийству жены. Нам не хватает какого-то эпизода.

Бабкин проснулся окончательно.

– Что это может быть?

Илюшин зевнул в трубку.

– Понятия не имею. Вот ты и выясни.

В семь утра пыльный «Хендай» въехал на круглосуточную автомойку рядом с мастерской. «У нас только русские сотрудники», – гласило объявление на воротах, набранное крупным шрифтом. Русский сотрудник Фархад принял ключи у водителя, огромного стриженого мужика с недобрым пристальным взглядом.

– Хочу на одну ночь тачку у вас оставить, – сказал мужик, осматривая просторный двор. – Можно?

– За деньги все можно, – равнодушно отозвался Фархад.

– А камеры тут есть?

– Какие камеры? А, нет, нету.

– Вот и славно, – невпопад ответил мужик. – Где у вас можно кофе выпить?

От Мансурова всего можно ожидать, размышлял Сергей, прихлебывая остывшую бурду. С этого орла станется просматривать записи с камер видеонаблюдения. А нет камер – нет и человека. Какой такой частный сыщик? Никакого такого частного сыщика.

И очень славно, что Мансуров не имеет обыкновения приезжать раньше десяти. Можно оглядеться не торопясь.

Спустя полчаса к Бабкину подошел старший смены.

– Воском покрываем? – спросил он.

– А давай! – решил владелец. – Сколько с меня? – Он отсчитал деньги, добавив хорошие чаевые. – Скажи-ка, вам сотрудники еще нужны? У меня знакомый работу ищет…

Парень покачал головой.

– Вам бы с хозяином поговорить, с Антоном Ивановичем. Он сегодня на Дыбенко, там у нас вторая точка. Но что-то я сомневаюсь. Только месяц как взяли нового механика, а больше никого вроде и не искали. Сейчас время такое – все за работу держатся.

Владелец «Хендая» понимающе покивал.

– С механиком с вашим мне бы тоже побеседовать. Зеркала свистят, когда разгоняюсь выше семидесяти. В двух мастерских развели руками, сказали, что ничего поделать не могут. А раздражает!

– Василий скоро придет, – сказал парень, взглянув на настенные часы. – Минут двадцать подождете?

Когда он отошел, мужик окликнул его:

– А фамилия как у Василия?

– М-м-м… Степашин.

Мужик отшвырнул, не глядя, бумажный стаканчик, потянулся и небрежно переспросил:

– Как ты сказал?

– Степашин… – Парень покосился на мусорное ведро, забытое уборщицей в дальнем углу; внутри крутился стаканчик из-под кофе. – А ничего себе бросок!

– Давно он у вас работает?

– Да вроде с месяц.

– Отличненько, – непонятно к чему сказал мужик. – Надеюсь, он-то и поможет мне разобраться.

Пять минут спустя парень уже забыл о клиенте со свистящими зеркалами. Он бы очень удивился, услышав, как тот, отойдя от мастерской, рычит в трубку:

– Макар! Гони сюда, быстро!

Сорок минут спустя Илюшин вынырнул из какого-то темного переулка между домами. Бабкин ждал его возле машины, недалеко от распахнутых ворот.

– Опаздывает, на наше счастье, – сказал он.

Илюшин молча кивнул и забрался в салон.

Он задремал; очнулся от стука в стекло. От остановки к воротам неторопливо шагал крепко сбитый мужичок неопределенного возраста в низко надвинутой кепке.