Герман Кох - Уважаемый господин М.

Он начинает возвращаться, он поднимается на мост и останавливается опять. Он что-то говорит (спрашивает). Он на что-то указывает.

Потом он пожимает плечами, поворачивается, снова идет по мосту до конца и сворачивает направо.

Первые полчаса они не говорят почти ничего. Они идут то рядом, то – там, где тропинка становится у´же, а снег глубже, – друг за другом.

Всю прошлую ночь Ян Ландзаат не сомкнул глаз; он ворочался в постели – тихонько, стараясь не шуметь, но при малейшем движении кровать скрипела. Широко раскрыв глаза, он смотрел на дощатый потолок; клетчатые занавески на окне он оставил раздернутыми, балки и доски были хорошо освещены снаружи уличным фонарем – он убедился, что при таком свете видны даже облачка от его дыхания.

Он раздумывал; это было лихорадочное (другого слова не подберешь) раздумье, его голова пылала от кувыркающихся друг через друга и трущихся друг о друга мыслей. Ему надо было отлить, но он оставался в постели, пока это не стало причинять боль, и только тогда пошел вниз.

Шаг за шагом в его ворочающейся и кружащейся голове начинали вырисовываться контуры какого-то плана. Плана, который он к первым проблескам рассвета окрестил планом «Б», – он беззвучно засмеялся от такого названия: план «Б». Это звучало как нечто из приключенческого романа, из боевика, в котором спецназ занимает остров со скалистого северного берега, а не с усеянного минами пляжа на южной стороне.

Первую часть этого плана он уже выполнил, еще не зная, что будет делать дальше. Вчера вечером, после того как еще раз было решено, что он остается здесь на ночь, он пошел взять из машины дорожную сумку; дорожную сумку и бутылку виски, наполненную уже меньше чем на четверть.

Это был какой-то импульс. Подчиняясь этому импульсу, он занял место за рулем и открутил с бутылки колпачок. Когда он запрокинул голову и как можно ровнее направил поток обжигающей жидкости себе в глотку, его взгляд остановился на лампочке.

Она находилась на потолке, в середине, чуть позади двух передних кресел. Впереди, рядом с зеркалом заднего вида, была еще одна такая же. Лампочка, установленная для того, чтобы в темное время суток можно было, например, свериться с картой.

Лампочка в середине потолка служила для удобства пассажиров на заднем сиденье. Иногда, когда он вечером вез дочек обратно домой, они спрашивали, можно ли ее включить, чтобы почитать журнал или книжку комиксов.

Раза два-три за прошедший год они забывали выключить эту лампочку. На следующее утро аккумулятор был разряжен, и ему приходилось возиться с проводами для прикуривания или даже звонить в службу техпомощи. Он сделал еще глоток, включил лампочку, привинтил колпачок обратно на бутылку, засунул ее в сумку и вышел из машины.

Это был первый этап плана «Б». Так или иначе, наутро машина не заведется. Телефона он в доме не видел. Можно позвонить в техпомощь от кого-нибудь из деревни, но он сразу возразит, что техпомощь тоже, наверное, не пробьется при такой погоде. Он предложит пойти за подмогой в какой-нибудь гараж.

Он ставил на то, что они не отпустят его одного в такой снегопад, что Герман, после некоторых колебаний, пойдет с ним вместе, чтобы указать дорогу, – но Лаура с ними не пойдет, Лаура останется дома.

Он сделал верную ставку.

Они подошли к узкому мосту через замерзший канал, Ян Ландзаат теперь шел впереди. Он не задумываясь перешел через мост и на противоположной стороне свернул налево.

Вечером первого рождественского дня, когда стал оформляться его первый план (план, который теперь, оглядываясь назад, можно было бы назвать планом «А»), один в своем жалком холостяцком жилище, он поискал дорожную карту, но все карты, насколько он помнил, остались дома.

Тогда-то он и подумал о бардачке своей машины, где всегда лежало несколько дорожных карт: карты с последнего летнего отпуска, может быть, даже карта Франции и совершенно точно – карта Нидерландов.

Где-нибудь по дороге, на заправке, купить карту Франции, если ее не окажется в бардачке, мысленно пометил он себе. Так «друзья в Париже» приобретут больше правдоподобия.

На следующее утро он убедился, что в бардачке действительно лежит только карта Нидерландов. Он примерно знал, как ему ехать, однажды он уже побывал в той стороне, в Кнокке, где дочки катались туда и обратно по бульвару во взятых напрокат педальных машинках, а они с женой, сидя на террасе, наслаждались креветочными крокетами, под которые выпили целую бутылку белого вина.