Екатерина Фатеева - У него цвет глаз фиалковый.

А Джу перебирала платья, наслаждаясь прикосновением к гладким тканям. Свой выбор она остановила на нежно — розовом шелковом платье свободного кроя с широкими оборками по низу, с неглубоким вырезом, с широкими длинными рукавами. Она взяла с софы одуряюще пахнувшие белые хризантемы и сплела из них широкий венок, который надела на голову. Порывшись в нижней части шкафа, Джу подобрала белые шелковые туфли без каблука и тут же их надела.

— Как я тебе? — спросила она кокетливо, перебирая тонкими пальцами крупную сверкающую серебряную подвеску в виде полумесяца, которая висела на цепочке у нее на шее. Даниил ничего не ответил и с волнением наблюдал за ней, сидя у стола. Смертоносная жидкость была уже налита в ее бокал.

Его дыхание стало учащаться. Он представил хрупкую, почти бесплотную Джу, с холодными, застывшими навсегда чертами лица, окруженную пьянящим ароматом хризантем, закутанную в розовый шелк. Даниил понял, что влюблен в нее «без ума», бесповоротно. Он подошел к ней с бокалами в одной руке, потащил к софе, усадил рядом с собой и протянул ей вино. Его золотые локоны живописно разметались по плечам, а ультрамариновые глаза вспыхивали фиолетовыми молниями и неотрывно смотрели на Джу.

— За твою нездешнюю красоту, дорогая. Как пронзительно пахнут хризантемы… Я люблю тебя, мой прекрасный цветок.

Он протянул ей ее бокал и отпил из своего. Его голова сильно закружилась, а черты лица китаянки стали неотчетливыми, размытыми.

— И я тебя люблю, дорогой, потому что я «Смерть твоя».

С этими словами Джу достала из складок платья широкий, ослепительно сверкавший кинжал и поднесла его к глазам Даниила. Он посмотрел на лезвие и почувствовал, как все его тело сковала неподвижность. Гипнотический транс позволял ему понимать и слышать, но руки и ноги стали тяжелыми и неподъемными. В оцепеневшем мозгу медленно всплыли картинки: сверкающий полумесяц на шее Джу, и его собственное перевернутое отражение в ее зеленых глазах.

— А сейчас твое сердце перестанет биться навсегда, — приказала она интонацией врача — гипнолога.

— Прощай, мой прекрасный золотой цветок. Кажется, так переводится твоя фамилия — Голденблюм? — уточнила Джу. — В твоем бокале снотворное, красавчик: я решила подстраховаться и не надеяться только на гипноз.

Она резко прочертила кинжалом в воздухе над его головой пентаграмму смерти. Глаза Даниила вспыхнули напоследок фиолетовым огнем и остекленели.

Жрица Луны, ведьма с тайным ритуальным именем Саманта (что значит «услышанная Вселенной»), назвавшаяся китайским именем Джу, удовлетворенно вздохнула. Свой магический жезл — кинжал, инкрустированный прозрачным хрусталем, Саманта положила за пазуху. Она приложила к губам священный символ Луны — серебряный полумесяц, висевший у нее на шее. Потом сняла с себя хризантемовый венок и издевательски торжественно возложила его на золотые кудри Даниила.

Не спеша переодевшись, она сняла черный парик, выпустив на волю длинную шелковистую волну волос темно — русого цвета. Сняла густую щеточку накладных ресниц. Достала из глаз линзы черного цвета, сквозь которые предательски высветился ее природный темно — зеленый цвет, замеченный Даниилом.

Потом не торопясь пошла в ванную комнату и стала смывать вокруг глаз черную подводку, которая искусственно сузила и удлинила веки почти до висков. Подводка была настолько мастерски нанесена на веки, что придавала глазам европейского типа восточный колорит. При помощи мыла убрала с лица контрастную косметику, создающую видимость азиатских скул. Довольно долго пришлось смывать помаду, которая была нанесена на центральную часть губ двумя тонкими полосками, с целью нарисовать характерный узкий рот китаянки, к тому же не очень длинный. Смыв ярко накрашенные брови, Саманта увидела в зеркале симпатичную ведьмочку, с европейским типом лица и светлой кожей.

Ведьма вылила содержимое двух бокалов (один из них с отравой), помыла их и протерла салфеткой, которую достала из своей сумочки. Положила бокалы в эту же сумочку. Также внимательно протерла все, к чему прикасалась.

Уходя, она остановилась в коридоре перед зеркалом, достала из своей сумочки сверток и, развернув его, вытащила огромные, в пол — лица серебряные серьги и вдела их в уши. Полюбовавшись на себя в зеркале, Саманта вышла из квартиры, предварительно послушав, нет ли кого в общем коридоре. Прикрыв дверь, она пошла к лифту. На пути к выходу она никого не встретила.