Жорж Сименон - Мегрэ в кабаре «Пикрат»

— Когда она приглашала доктора в последний раз?

— Не знаю точно. Звонила, кажется, и он обещал прийти.

— И больше ты к графине не возвращался?

— Нет.

— А теперь послушай: вчера, около пяти вечера мы нашли труп графини. Вечерние газеты уже были набраны, и информация о ее смерти была опубликована только сегодня. А ты провел всю ночь в поисках денег, чтобы сбежать в Бельгию. Откуда ты знаешь, что графиня мертва?

Филип хотел было запротестовать, но стушевался под тяжелым взглядом комиссара.

— Я подошел к ее дому и увидел людей на тротуаре.

— Во сколько это было?

— Вроде, в полседьмого.

Это было как раз в то время, когда Мегрэ находился в квартире графини, а один из полицейских стоял у парадного, чтобы держать зевак на расстоянии.

— Вынь все из карманов.

— Я уже вынимал… Инспектор Лоньон просил об этом.

— Вынь еще раз.

Филип достал грязный носовой платок, два ключа на колечке — один от чемодана, перочинный нож, кошелек, какие-то таблетки, бумажник, блокнот и шприц в упаковке.

Мегрэ взял в руки истрепанный пожелтевший блокнот со множеством адресов и телефонов. Фамилий было мало, в основном, имена или инициалы. Оскара не было.

— Когда ты узнал, что графиню задушили, то подумал, что подозрение может пасть на тебя?

— Так всегда и бывает.

— И ты решил удрать в Бельгию. У тебя там кто-нибудь есть?

— Я много раз бывал в Брюсселе.

— Кто дал тебе денег на билет?

— Друг.

— Кто именно?

— Я не знаю его фамилии.

— Знаешь.

— Доктор.

— Доктор Блош?

— Да. Я не мог нигде найти, а было уже три часа ночи, я все боялся, что меня арестуют. И позвонил ему из бистро на улице Коленкур.

— Что ты ему сказал?

— Что я — друг графини и что мне нужны деньги.

— И он сразу согласился дать денег?

— Когда я добавил, что, если меня арестуют, то у него будут неприятности.

— Значит, ты еще и шантажист. Ходил за деньгами к нему домой?

— Нет. Он ждал меня у подъезда.

— Ты ничего больше не просил?

— Доктор дал мне еще порцию.

— И ты сразу в воротах сделал себе укол. Это все? Ничего не скрываешь?

— Я ничего больше не знаю.

— Доктор — педераст?

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

Филип развел руками, считая вопрос наивным.

— Ты голоден?

— Нет.

— Хочешь пить?

Губы Филипа дрожали. Он хотел, он очень хотел, но только совсем другого.

Мегрэ с усилием поднялся, еще раз открыл дверь в комнату инспекторов. Торранс, высокий, мускулистый, с ручищами, как у мясника, был на месте. Люди, которых допрашивал этот инспектор, не подозревали, что он и мухи не обидит.

— Иди сюда! — позвал его комиссар. — Закроешься с этим парнем и отпустишь его только тогда, когда он расколется. Неважно, завтра или через три дня. Когда устанешь, пусть тебя кто-нибудь сменит.

Филип испуганно запротестовал:

— Я рассказал все, что знаю! Вы хотите меня… — и внезапно истерически закричал: — Мсье — негодяй! Плохой человек! Вы… Вы…

Мегрэ отодвинулся от двери, подтолкнул верещащего Филипа к инспектору и незаметно подмигнул Торрансу. Они пересекли просторную комнату инспекторов и вошли в помещение, которое в шутку называли «уголком грешников».

По дороге Торранс громко крикнул Лапуэнту:

— Пусть мне принесут пива и бутербродов.

Когда дверь чулана закрылась за Торрансом и его «жертвой», Мегрэ с облегчением расправил плечи. Сейчас ему больше всего на свете хотелось проветрить свой кабинет.

— Как дела, ребята? — поинтересовался комиссар.

Он только сейчас заметил, что Люка уже пришел из морга.

— Дама вернулась и хочет с вами поговорить.

— Тетя из Лизьё? Как она там себя вела?

— Как старуха, которая с удовольствием ходит на похороны. Не понадобились ни нюхательная соль, ни нашатырный спирт. Спокойно осмотрела труп с головы до пят и просто подскочила от возмущения: «Зачем вы выбрили ей это место?» Я сказал, что мы здесь не при чем, и она замолчала. Потом показала родимое пятно на стопе: «Вот оно, но я бы и без этого ее узнала». А выходя, поставила меня перед фактом: «Я иду с вами, молодой человек. Мне нужно поговорить с комиссаром». Она в приемной. Думаю, что так легко вы не отделаетесь, патрон.

Молодой Лапуэнт поднял трубку, но слышимость, похоже, была очень плохая.

— Ницца?!.. — кричал он в телефонную трубку.

Жанвье еще не было. Мегрэ вернулся к себе и позвонил дежурному, чтобы тот препроводил даму из Лизьё.

— Я слышал, вы хотите мне еще что-то сообщить?

— Не знаю, заинтересует ли это вас. Я вспомнила по дороге в морг одну вещь. Часто так бывает, помимо воли возвращаешься к воспоминаниям, хотя я не люблю сплетничать.