Борис Васильев - Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

Конечно, он понимал жену, ее теплые чувства, ее боязнь. Но у каждого свое призвание на этой земле. И крохотное на ней место.

— Прости! — спохватился он. — Я забыл налить тебе рюмку.

Хрустальная на ножке емкость сразу засветилась от влаги радужными тонами. Борис Николаевич налил еще одну рюмку и поставил на середину стола.

— Давай помянем Петра Степановича! Пусть будет ему земля пухом. Он, как многие из нас, оставался до конца на своем месте. Не подстраивался под время. А уж сколько разного приходилось терпеть. Всякая новая метла мела по-новому. Но самое трудное время в органах — теперь.

На тумбочке названивал телефон: было уже совсем светло. Катерина на балконе развешивала стираные полотенца. И, естественно, ему пришлось взять трубку. Звонили с утра пораньше из городского управления: дежурный оповещал всех по списку о срочном совещании, которое созывает генерал.

Бориса Николаевича, конечно, это встряхнуло, и, естественно, он забегал, как молодой джигит. «Надо бриться-умываться и на службу собираться». Раньше эту строчку он пел весело, но сегодня было не до веселья.

Как ни странно, голова с похмелья не болела.

— Наверное, водка хорошая попалась, — с иронией подумал он.

Борис Николаевич уже надел отглаженную Катериной форму, посмотрел на часы и позвонил в первую очередь в госпиталь. Пострадавшей пожилой женщине Павлиновой сделали сложную операцию, состояние здоровья ее было неважным.

— Жить будет? — справился Борис Николаевич. Однако дежурный хирург отозвался сдержанно.

— Время покажет.

Коваленко тоже перенес операцию, и пока что держалась у него повышенная температура. Борис Николаевич сник, растирая пальцами потный лоб. В это утро он готов был поверить в Бога, только бы он помог выжить дорогим ему, Васькину, людям.

Позвонил шофер служебного газика Евгенич, обещал заскочить за Васькиным. Рабочий день начинался, как обычно, а подполковника Маткова уже не было. Какой это страшный факт.

Совещание получилось кратким и немногословным. На станцию Зубрилино подключился КГБ с весьма опытной группой. Задача Васькину была поставлена иного профиля.

— Надо зацепить как следует Капитонова, — приказал генерал. — Чтоб доказать изнасилование и убийство в Северном районе. Подумайте об этом, Борис Николаевич. Капитонов нам может кое-что прояснить и в вагонном разбое.

Генерал впервые назвал капитана Васькина по имени и отчеству — это много значило. И присутствующие офицеры оглянулись на него. Лицо самого генерала было отекшим и строгим, заметно, что он не спал всю ночь. И лучше с ним не встречаться лишний раз глазами.

Получили ордер на обыск квартиры Вадима Капитонова в тот же день. Но элемент неожиданности прихода группы по адресу был нарушен. События на станции Зубрилино отодвинули обыск почти на сутки. Группу возглавил следователь старший лейтенант Иртышенко, который уже ушел допросить Капитонова. Вместе с ним поехала и майор Султанова Лидия Ивановна.

Чтобы в какой-то мере понять арестованного и подобрать к нему ключи, Виль Васильевич Иртышенко должен был встретиться с женой Вадима и посмотреть «дом Волка», как успели окрестить квартиру одного из матерых разбойников.

«Надо хорошо продумать тактику поведения и быть внимательными, — посоветовал генерал. — Любая деталь может засветиться. Обыск — дело тонкое». Васькин был вполне согласен с большим начальством.

Жена Вадима Капитонова — Ирина, крупная стройная женщина с темными роскошными волосами и миловидным чернобровым лицом, встретила непрошеных гостей так, словно ждала их всю жизнь.

— Наконец-то, наконец, — протянула она. — Мы уж вас заждались, решили — позабудете о нас. У милиции столько дел… Она не испугалась, не застеснялась, не заголосила, как некоторые в такую минуту, а предложила стулья и справилась, есть ли на руках ордер.

— С виду вполне нормальная женщина, — сказал тихо капитану Васькину Захар Самсонов. Они оба составили группу сопровождения на всякий непредвиденный случай. Вчерашний роковой день многому научил городской угрозыск.

По обширным комнатам кооперативной квартиры Капитоновых весело бегал мальчик лет пяти и громко кричал.

— У нас милиция! Будем играть в искалки!

— Ну-ка угомонись! — потребовала старуха, мать Вадима Капитонова, которая со дня ареста сына проживала у снохи. Приглядывала за мальчиком, пока Ирина была на работе.

— Илюша, давай я тебя соберу, иди поиграй во дворе, — сказала Ирина. Опустилась перед сыном на корточки и стала одевать мальчика в шерстяной костюмчик.