Борис Васильев - Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

Когда стемнело, Тимонин задами огородов вернулся в избу лишь на несколько минут. Нашел запасные брюки. И, забрав жену Варвару, ушел ночевать с нею в соседскую темную баню, закрыв дверь на засов. Уже рано утром Тимонины перебрались в город, забросив дом и имущество. Жили сначала у дочери, затем сняли квартиру. Василий Корнеевич иногда повторял, как помешанный: «Что Бог дал, не сумели и воры отнять. Видно, пожалели нас, Варвара, святые архангелы…»

Нашествие на Парадное «теневых» сил стало постоянным. Вымогатели то объявлялись на какое-то время, то о них не было ни слуху ни духу. Местный участковый Нечаев, по прозвищу Вечный старлей, а также исполкомовские власти понимали обстановку так:

— Налетные хлопцы где-то не у нас обитают. И что за типы — не так-то просто узнать…

Нечаеву, вроде бы опытному участковому, след ухватить не удавалось. А традиционно неповоротливое начальство надеялось: авось отстанут.

В анонимном письме на имя хозяина района кто-то посоветовал: «Пощупайте строительный кооператив в Нагорном дачном массиве. Там оборотни прячутся». Фамилии в писульке не указывались, да оно и понятно, всяк одну жизнь живет, потому и трусит. Наряд милиции во главе с участковым старшим лейтенантом Нечаевым, человеком сердитым и цепким, но на беду свою изрядно пьющим, прибыл в строительный штаб кооператива. Чернявый молодец с заросшими волосами руками и внимательными жутковатыми глазами представился как председатель и, вытряхнул перед прибывшими всю документацию.

— Вот смотрите. У нас честное предпринимательство. Рабочий люд, студенты. Никого с судимостями нет. На прошлой неделе самих подграбили. У шоферов — братьев Капитоновых — угнали грузовик с пиломатериалами.

— Где конкретно? — справился Нечаев.

— У станции Царевщина. Братья зашли в придорожное кафе перекусить. Глянули в окно, а ЗИС — тю-тю. Нашли машину через день у речушки Сок, порожнюю, конечно, как спичечный коробок.

— В ГАИ заявляли?

— Что толку заявлять!

— Нам бы побеседовать с Капитоновыми, — попросил Нечаев.

— Сегодня и завтра братья будут в рейсах.

— А когда свободны?

— Э-э, кооператор — враг свободы. В нашей системе, как говорил Ленин: «…работать, работать и работать».

— Что ж вам сказать… Молодцы!

Но Капитоновых в свою памятку старший лейтенант Нечаев записал. Намеренно или случайно, пока и сам не знал.

Зимой налетов на Парадное не было. Даже удивительно. Райцентру, как и всей стране, жилось трудно: лихорадили новые законы, постоянно растущие цены — все это загоняло рабочего человека в угол. Но относительное спокойствие соблюдалось. Лишь новую запели на мясокомбинате частушку: «По России слух прошел: папа наш с ума сошел. В повышеньи цен, в налогах — вечный двигатель нашел». Короче говоря, люди не унывали, напряженно работали, хотя и не без простоев. Впрочем, такие явления случались и пять лет назад, и десять, мяса на регулярное производство колбас не хватало. И все же заметной была разница между вчерашним и нынешним днем. При Советах жили побогаче, нехватка продуктов и дороговизна их не была такой беспощадной.

Кража знакомым «почерком» обнаружилась в Северном районе на этот раз не на мясокомбинате, а на свинокомплексе. В сельской местности разрешалась индивидуальная откормка молодняка. И вот накануне сдачи свиней предприятию к дому скотника Ильжеева подъехала грузовая машина. Двое неизвестных оглушили хозяина дюралевым тридцатимиллиметровым прутком и похитили всех откормленных семимесячных животных — двадцать четыре единицы. Лишь одна свинка каким-то образом вырвалась из рук и забилась в брошенную во дворе бетонную малогабаритную трубу. Другой конец трубы был прижат к сараю, и свинку грабители ничем не могли достать, только исцарапали, истыкали жердью.

Следствие осложнялось. Скотник Ильжеев скончался в районной больнице спустя неделю. Приходя в сознание на короткое время, он почти никаких показаний не дал, высказав лишь безсвязные детали.

— Такие жеребцы… Один урка… с наколками.

Нечаев нервничал. Изрядно погоняла его выездная комиссия, посланная генералом — начальником УВД области. Свирепый подполковник Матков, как показалось старшему лейтенанту, издевался над ним:

— Скоро у нас полстраны украдут, а мы ушами будем хлопать!

«Разносы делать легко, не то что вести дознание», — горько рассуждал Нечаев.

За дни происшествия он похудел и стал болезненно-нервный. И когда пришел к нему молодой главный инженер мясокомбината Новожилов и заявил, что с него опять требуют по телефону колбасу, Евгений Иванович Нечаев даже обрадовался. Появилась возможность проявить себя — подцепить на крючок рэкетиров.