Борис Васильев - Щит и меч, № 4, 1995 (сборник)

То ярко всплыла в памяти картина утра 4 октября 1993 года. Эскадрилья тогда построилась на аэродроме, и командир, объяснив ситуацию вокруг Дома Советов, ясную всем по сообщениям радио, приказал никому никуда не отлучаться, быть в боевой готовности и ждать команду на вылет.

— А чего ждать? — вылез Валентин снова со своим предложением. — Дом Советов и нашу верховную власть расстреливают из танков и бронетранспортеров. Наш боевой командир Руцкой, с которым мы воевали плечом к плечу в Афганистане и на которого возложены полномочия президента, призывает нас прийти им на помощь, а мы тут сидим, дебатируем…

— Вот что, капитан Иванкин, — оборвал его тогда командир эскадрильи, — когда станешь комэском, тогда и будешь принимать решения, а сейчас соизволь подчиняться мне…

Да разве только их комэска предал своего боевого командира Руцкого, позволил расстрелять народную власть? А таких, как Иванкин, погнали потом из военной авиации, не обращая внимания на прежние заслуги… Нет, золото этой банде он не вернет, пусть лучше сгинет оно навеки под тем деревом, где он спрятал его, чем достанется убийцам, клятвопреступникам. И пусть душа не болит у него по окоченевшему Перекосову, бывшему верному слуге кучки негодяев и предателей, и неверному правозащитнику, упрятавшему свою жену за колючую проволоку только за то, что она не захотела жить с лицедеем, решила уйти к любимому человеку. Валентин мог сам покарать Перекосова, но не стал этого делать, перепоручив его судьбу воле Божьей. И хотя чувство вины тревожило сознание, он противопоставлял ему где-то прочитанное еще в детстве и застрявшее в памяти навсегда: «Жалость к палачам становится жестокостью по отношению к жертвам».

Анатолий установил надежную слежку за Кувалдиным и Кукушкиным, их явочные квартиры, места посещений. Сообщников у них оказалось не менее, чем у Русанова помощников из уголовного розыска. Правда, среди них было немало мелкой шушеры, которой Кувалдин пользовался временно, но в данной ситуации и она представляла интерес, выводя на новых пособников.

Чтобы не светиться на вокзале встречей Иванкина, Кувалдин и Кукушкин посылали теперь туда своих поденщиков. Но время шло, а сообщники не появлялись.

Неожиданно установившийся ритм работы нарушился срочным вызовом Щербакова. Прилетев в Златоустовск и добравшись оттуда до золотого прииска, Анатолий застал своего непосредственного начальника обескураженным и расстроенным: сумел уйти из-под наблюдения Семен Семенович Фриднин и как в воду канул, а вчера, можно сказать, на глазах у следователя по особо важным делам, застрелили председателя приисковой артели. Щербаков беседовал с ним в его рабочем кабинете, если считать деревянную перегородку в бревенчатом доме кабинетом, вышел по малой нужде, а вернулся — председатель лежал с простреленной головой. И на прииске-то оставалось всего двадцать человек — остальные сорок разъехались по домам ввиду окончания рабочего сезона. Правда, кто-то мог и вернуться. Но Щербаков при тщательном анализе похищения золота склонялся к версии, что председатель артели в деле не замешан. И вдруг — убийство! Значит, либо Щербаков чего-то не учел — председатель знает больше, чем рассказал, — либо похитители хотят туже завязать узел преступления.

Выслушав подробный доклад Анатолия о проделанной работе его группы и планах на дальнейшее, Щербаков попросил его заехать еще раз на аэродром в Комсомольск-на-Амуре и более тщательно расследовать маршруты поиска вертолета.

— Вертолет не мог исчезнуть бесследно, — сказал в раздумье Щербаков. — Либо его преднамеренно плохо искали, либо его хорошо спрятали и рассчитывают им воспользоваться. И главное, постарайся узнать, не встречался ли последнее время командир авиаотряда с Фридниным. Установи за Звягинцевым наблюдение: связь его с Фридниным несомненна.

В авиаотряде Анатолию обнаружить что-нибудь стоящее не удалось: маршруты полетов, будь он командиром отряда, выбирал бы именно эти, и летчики, судя по их донесениям, действовали старательно и добросовестно, искали не просто человека, а своего коллегу, друга. Что же касается взаимоотношений Звягинцева и Фриднина, то они были ближе чем деловые, но усмотреть в этом какие-то преступления не представлялось возможным: Фриднину нужны были вертолеты для доставки грузов в разные места, а летчикам нужны были деньги, государство не выплачивало им денежное довольствие по нескольку месяцев. А Фриднин находил не только деньги, но и продукты.