Людмила Грицай - Затерявшаяся во мгле

«Это был суицид, добровольный и осознанный уход из жизни, который готовился достаточно давно, — ясно осознал Владимиров. — Но где же тогда тело погибшей женщины, если она действительно погибла?»

Последний вопрос не давал ему покоя, однако пока делиться своими догадками с коллегами майору не хотелось.

А между тем предварительное следствие по делу Филатовой шло своим чередом. Машина дознания, получившая от матери пропавшей такую нужную новую информацию, работала по привычному для нее шаблону.

Уже через три дня после того, как отчет Владимирова лег на стол подполковника Ковалева, сам Ковалев гордо возвышался над подчиненными со своим докладом на совещании. В докладе указывалось, что органы следствия установили, что близкий друг пропавшей Филатовой в ночь ее исчезновения приезжал к ее дому на личном автомобиле. Мужчина проник в подъезд и находился около квартиры пропавшей. Более того, он несколько раз звонил самой Филатовой по сотовому телефону, и дважды она ему отвечала. Данный факт нашел подтверждение в компании сотового оператора, услугами которого пользовалась пропавшая. Затем данный мужчина через весь город отправился в ночной клуб на окраине столицы, где и пробыл до утра.

К слову сказать, подозреваемый и был тем самым «френдом», который и стал писать в Интернете о пропаже «снежной Флори» и взывать к органам правопорядка. Данного человека уже задержали.

После задержания во время допросов свою вину он отрицал, поясняя в показаниях, что познакомился с Филатовой в сети, начал переписку и около полугода назад предложил ей личное знакомство, та долго отказывалась от реального, а не виртуального общения. Однако три месяца назад на личную встречу все-таки согласилась. Между ними завязался роман, однако сама Филатова вела себя достаточно сдержано, часто отказываясь от свиданий. Вечером 28 ноября мужчина, по его словам, позвонил Филатовой около десяти вечера, та от разговора уклонилась, сославшись на усталость, однако добавила, что их отношения завершены. Опять-таки по словам подозреваемого, он поехал на машине к пропавшей, так как уже знал улицу и дом, в котором она проживала. Вновь позвонил, она ответила ему еще на один звонок, далее связи уже не было. Он вошел в подъезд, поднялся на третий этаж, однако поняв, что не знает номера ее квартиры, еще раз позвонил по телефону и, не получив ответа, вернулся, сел в машину и поехал в ночной бар топить свое горе в вине.

Но это были только показания самого подозреваемого, которым следствие в лице подполковника юстиции Ковалева не поверило.

— Следствие установило, — грозно рапортовал на совещании Ковалев, — что у подозреваемого Смирнова Олега Николаевича было достаточно времени, чтобы войти в квартиру потерпевшей или как-то выманить ее из дома. Факт того, что Филатова была без верхней одежды, свидетельствует только о том, что никуда ехать она не собиралась. Однако он мог силой или уговорами довести ее до своей машины, там между любовниками могла произойти ссора, которая и послужила причиной убийства. Мотивом убийства как раз и стала ревность и нежелание Смирнова по-хорошему расстаться с Филатовой. Далее Смирнов мог легко избавиться от тела. К сожалению, камеры видеонаблюдения, установленные около близлежащих магазинов, машину Смирнова не обозревали, поэтому установить с помощью видео факт встречи Смирнова и Филатовой не удалось. Однако маршрут его машины определен, что как раз позволяет установить, что он проезжал через мост. Река еще до конца не замерзла, поэтому он без труда мог опустить труп в воду или выбросить его в лесополосе, или сделать еще что-то подобное. Точное время его появления в ночном клубе также не определено, хотя и сам факт пребывания там нашел свое подтверждение, но это не меняет сути дела.

— Вы неплохо поработали, — отозвался начальник, с довольным видом выслушав доклад Ковалева. — Ваша версия выглядит весьма правдоподобно. У нас появился весьма реальный подозреваемый и заметьте — каков наглец — ведь сам, желая от себя отвести подозрения, раструбил на весь мир, что ищет свою девушку, переживает… Есть ли у кого-то из присутствующих свои замечания или добавления?

— Товарищ полковник, разрешите обратиться, — отозвался Владимиров.

Слушая доклад Ковалева, он мысленно взвешивал на весах собственной совести, стоит ли ему выступить или лучше будет промолчать. Несмотря на то, что он приблизительно знал, что скажут ему, все-таки решил, что молчание в данном случае невозможно.