Нора Робертс - Успеть до захода солнца [litres]

– Я люблю ее, Рин. Я клянусь, клянусь.

– Знаю.

– Мне не надо было уходить. Он бы не увез ее, если бы я не ушла.

– Нет. Это неправда, и ты никогда не думай так.

– Может, Рори знает. Может, он знает, как туда добраться?

– Мы будем искать, – сказал Рори. – Мы найдем ее.

– Не сестрин Рори. Мой Рори. Может, он знает?

– Сядь, Элис. Джессика, ты не приготовишь чай, я просто не…

– Конечно.

– Я не хочу сидеть. Мне не нужно сидеть. Ты сиди! Если Рори знает… Я не хотела, чтобы он знал. Его отец злодей. Ему не нужно знать. Он был просто малышом.

– Элис, пожалуйста, замолчи. – Не выдержав, Морин села и закрыла лицо руками.

– Я говорила Бодин. Я говорила ей, что ничего им не скажу, никому из моих деток. Они теперь уже не мои. Я сказала ей. А она сказала, что я храбрая. Но если он знает, то он уже знает. Мы должны спросить, знает ли он, иначе Сэр обидит ее. Он изнасилует ее и сделает ей детей. Он…

– Перестань! – снова закричала Морин на Элис. – Перестань!

Но Коллен мягко отстранил Морин и положил руки на плечи Элис.

– Как мы найдем его и спросим, знает ли он?

– Ты знаешь сам.

– Элис, я сейчас не могу ясно мыслить. У меня все смешалось в голове. Помоги мне.

– Он умеет обращаться с лошадьми. Он вежливый и говорит «мэм». У него зеленоватые глаза и рыжеватые волосы. Он зовет тебя боссом, а Бодин большим боссом. Он поможет найти Бодин. Он хороший мальчик.

И тут до Коллена дошло наконец-то! Ему пришлось убрать руки с ее плеч, чтобы не сжать их слишком сильно.

– Да, правильно. Изи Лафой, – сказал Коллен и повернулся к собравшимся: – Она говорит об Изи.

Болт уходил сквозь гипсокартон глубоко в стену. Лезвие ножика затупилось, пока Бодин ковыряла древесину. Обливаясь потом, с кровоточащими пальцами, она с трудом поднялась и стала высматривать что-нибудь, что могло бы послужить ей оружием или инструментом.

Пластиковые вилки и ложки, пластиковые тарелки и чашки. Дешевая керамическая кружка. Бодин подумала, что ее можно разбить и получить пару острых осколков, но решила пока повременить с этим.

Волоча за собой цепь, она осмотрела ванную.

Повернувшись, бросила взгляд на окно, за которым была ночная тьма. Если у нее получится вытащить проклятый болт из стены, возможно, она придумает, как ей подтянуться и разбить окно. Она сумеет протиснуться сквозь него – с трудом, но сумеет.

Проблема была в том, что с таким тупым карманным ножом потребуются дни, чтобы вырвать этот болт.

Она сомневалась, что у нее будут эти дни.

Если Изи ей поверит, он не сможет использовать ее. И трудно сказать, как он тогда себя поведет, скорее всего, убьет ее. А если не поверит, то использует ее.

Конечно, ее будут искать и, может, даже найдут прежде, чем она будет убита либо избита и изнасилована. Она не могла надеяться на это.

Бодин посмотрела на свой нож и с ледяным спокойствием подумала, что будет целиться ему в глаз. Вероятно, этого будет достаточно, но она все равно останется прикованной к стене.

Она вернулась, снова села на пол и на этот раз стала ковырять ножом в замке кандалов. Она еще никогда в жизни так не делала, но, раз у нее появилось время поучиться, следовало попробовать.

Сумеет ли она уговорить Изи, чтобы он отпустил ее? Удастся ли ей сыграть на кровном родстве? Эй, Изи, может, ты покажешь мне свой дом?

Она уронила голову на колени и глубоко дышала, чтобы успокоиться.

Парень – сумасшедший, он так же зациклен на своей идее, как когда-то Элис. Но только за плечами у него не было восемнадцати лет жизни в хорошей, настоящей семье. Не было любви к отцу, это Бодин уже поняла. Сможет она сыграть на этом?

Слова иногда становятся таким же оружием, как пуля или нож.

– Я не собираюсь тут умирать, – громко произнесла она. – Я не собираюсь стать жертвой. Я выберусь отсюда. Выберусь и приду домой. Черт побери, Коллен, я выйду за тебя замуж. Я уже решила. Вот так.

Злясь на себя, она смахнула слезы, поморгала и продолжала работу.

В какой-то момент она задремала и встрепенулась в ужасе. Она выспится дома. Примет душ, выпьет галлон кофе. Нет, галлон колы – холодной-холодной, чтобы освежить пересохшее горло.

Поесть бы чего-нибудь горячего.

Господи, Элис. Господи, как же ты тут выжила?

Думая об этом, о годах, которые Элис провела тут, Бодин работала еще отчаяннее.

Когда она услышала щелк , голова стала пустой. Все мысли мгновенно улетучились. У нее дрожали руки, капала с пальцев кровь, когда она стала снимать оковы.