Елена Тюрина - Заговор Высокомерных [Publisher - SelfPub]

– Кстати, ты знаешь, что Кирилла завтра выпускают из СИЗО? – вдруг спросила у Лисневской Мила.

– Да.

– Не представляю, как ему теперь в глаза смотреть, – вздохнула журналистка. – Я же так вдохновенно его обвиняла, в каждом поступке видела доказательство его вины. И машину похожую заметила, и решила, что знаю, почему он в СИЗО не поехал… В общем, много всего додумала. А ведь большая часть моих обвинений притянута за уши. Хотя тогда мне казалось, что все логично. Да еще и место его в редакции заняла… Так стыдно теперь!

– А мне каково, представь… – невесело усмехнулась Дарья. – Помнишь, как я разбила ему все лицо? А он тогда сознательно шел вместо меня под суд за убийство. Страшно подумать, что он чувствовал. Я слишком виновата перед ним.

Мила понимающе поглядела на подругу. Они с Лисневской как-то незаметно сблизились и теперь даже созванивались, чтобы просто поболтать. Вот уж воистину непредсказуема жизнь! Кто бы мог поверить в это еще недавно?

– Ты искупила свою вину тем, что раскрутила это дело и все-таки добилась правды. Считай, вытащила его оттуда, – убежденно сказала журналистка.

– Практически все сделал Лев. Я так боялась говорить ему… Это же удар по его гордости во всех смыслах, ты понимаешь? В профессиональном и в личном. Выходит, он ошибся как следователь, да еще и его просят помочь бывшему сопернику…

– И просит не кто-нибудь, а любимая женщина, – добавила Мила.

Дарья промолчала, отведя взгляд. А потом меланхолично произнесла:

– Я с ним виделась.

– С Кириллом? Ого! Когда? – журналистка даже приостановилась в изумлении.

– Не важно. Он очень похудел, осунулся, изменился. Сказал, что Лев к нему приезжал, и они разговаривали.

– Каплину, наверное, тяжело все это осознавать, – заметила Мила. – Это же такой промах – засадить невиновного!

– Только при нем об этом не вздумай говорить – жестко отрезала Дарья.

Они шли к дому, чуть отдалившись от мужчин. Те тоже о чем-то беседовали и не спешили их догонять. Со стороны их общение выглядело дружеским. «А может действительно подружились?» – мелькнула у Лисневской мысль.

– Дашка очень хороший человек, – говорил между тем Лалин Каплину. – Но она никогда не была просто девочкой из народа. У нее даже в детстве одни часики стоили, как у некоторых родителей несколько зарплат. Ее мать всегда крутилась, как могла – нужные связи, высокопоставленные друзья. Вон и мужа ей подобрала по своим меркам достойного. Она ж Дашку буквально вынудила за Доронина выйти. Давила на нее, говорила, что иначе семья будет нуждаться и голодать. И что сестре нужны дорогие лекарства. Вот Даша и вышла. Правда, тот и ухаживал красиво. Ей всего двадцать было, а ему за сорок. Ровесник второго мужа ее матери…

Лев никак не комментировал эту историю. И Олег решил, что ему все это слушать неприятно. Поэтому сменил тему разговора, спросив о том, что там с делом по убийству француза.

– Николай Волговский, насколько я знаю, сейчас задержан и находится под следствием. На нем оказались еще эпизоды – какие-то финансовые махинации, – ответил Каплин.

А Мила слегка опешила, когда Лисневская спросила ее о Вере. Журналистка подумала, что та все еще ревнует.

– Мы стараемся ей помогать. Точнее ее ребенку, – сказала молодая женщина. – Оказалось, что из магазина ее уволили из-за пьянства. Представляешь, я же пока там находилась, ни разу ее выпившей не видела. Хотя я ведь совсем мало времени прожила в общежитии… Да и не общались мы настолько плотно. Она, конечно, не конченная алкоголичка, и о сыне пытается заботиться, но все равно как-то не по себе от всего этого…

– Да уж… – неопределенно бросила Дарья. – А мне на днях позвонила одна знакомая… Соседка по камере в СИЗО. Знаешь, не плохая баба. Вроде оторва, но как-то по-хорошему к людям относится. Короче, она попросила ее сыну помочь с работой. Причем ребенку одиннадцатый год. Но парень хочет подрабатывать. Я ей объяснила, что до четырнадцати лет никто его никуда не возьмет. Пацан тоже, кстати, с правильными понятиями. Мечтает стать военным. Я его по старым связям устроила в кадетский корпус. Там начальник – бывший сослуживец Льва. Он и отца моего хорошо знал, так что сразу пошел на встречу, взял Мишку под свою опеку. Маха так радовалась, до слез. Не ожидала от нее.

– Даш, а тебе самой-то когда рожать? Какой у тебя сурок? – неожиданно спросила Мила.

– Что, уже сильно заметно? – Лисневская в смятении остановилась и принялась гладить собаку.