Соня Лаврова - Убийство у камина

– Я не хочу больше ничего знать о Даниэле, -сказал он. Меня интересует не он. Меня интересует только отец Шерр. -ни ее рыдания, ни рука, отчаянно сжимавшая его руку, не могли остановить его. И со вчерашнего вечера я знаю, – тихо продолжал он, – что убийца Даниэль не мог быть ее отцом.

Она плакала лежа на полу. Для Арчири, который беспомощно стоял рядом с ней, наблюдение за тем, как она перешагнула все границы условности до такой степени, что лежала лицом вниз на полу, сотрясаемая рыданиями, было доказательством всех его мыслей.. Арчири никогда не чувствовал такого глубокого отчаяния. С тревогой, граничащей с паникой, он пожалел ту женщину, которая так отчаянно и горестно плакала, как будто это был первый раз в ее жизни, когда она плакала. Он не мог понять как долго это продлится.. В комнате, в которой было все необходимое для ношения так называемой «комфортной жизни», не было часов, а он снял свои, чтобы он мог прикрепить повязку на запястье. Когда он начинал думать, что этот плач никогда не закончится, она внезапно успокоилась, а затем и затихла, как избитое животное.

– Миссис Куви … – сказал он. Миссис Куви, простите меня. Она медленно поднялась, тяжело дыша. Ее хлопковое платье было смято, как старая тряпка. Она что-то сказала ему, но он не мог понять ее, и тогда он понял, что с ней происходит: она потеряла голос.

– Могу я вам что-нибудь принести? Стакан воды, немного бренди?

Она отрицательно покачала головой, как будто она не была частью своего тела и была чем-то отдельным независимым от него, вращающимся на шарнире.

– Я не пью, – сказала она хриплым голосом. В этот момент Арчири был уверен, что ничто не сможет пробиться сквозь эту стену респектабельности. Она рухнула в кресло, которое занимала раньше, вяло развесив руки по сторонам. Когда он вернулся из кухни со стаканом воды, она уже достаточно пришла в себя, чтобы сделать глоток и вытереть, с обычной утонченностью, уголки губ. Он не осмеливался говорить.

– Я должна сказать ей? Она говорила серьезным, но уже не хриплым голосом. Должна ли я рассказать Шерр? Арчири не осмелился признаться ей, что Герберт уже может рассказал ей об этом. – Сегодня это ничего не значит, – сказал он, опровергая учение двух тысячелетий своей веры одной фразой. Эти вещи больше не имеют значения. А теперь расскажите мне все, что знаете.

Он опустился перед ней на колени и молился, чтобы все его догадки были как можно ближе к истине, а она ограничилась лишь некоторыми подробностями. Очень хотелось бы, что бы все исполнилось как он думал и он смог бы таким образом избавить ее от позора исповеди!

– Вы с Витосом Джимс жили неподалеку в Визбори. Вы влюбились, но он умер.…

Машинально она взяла рукопись из его рук и положила ее себе на колени. Она взяла рукопись, словно талисман или реликвию, и тихо сказала: Он был такой умный. Я не понимала, что он пишет, но это были очень красиво. Его учитель хотел, чтобы он пошел в колледж, но его мать не позволила ему. Видите ли, у его отца была пекарня, и он надеялся, что он поможет ему с бизнесом. – Я слушаю, рассказывайте, – попросил Арчири, медленно отодвигаясь, чтобы сесть на край своего кресла. Она продолжала: он продолжал писать свои стихи и пьесы, а по вечерам учился на какой-то другой экзамен. Джон ушел из армии, потому что был болен, у него была анемия. – Ее пальцы сжались над рукописью сильнее, но глаза были сухими. На мгновение Арчири снова увидел угловатое, бледное лицо карты из сувенирной лавки, но его черты постепенно трансформировались в черты Шерр.

Он смотрел на Мию Куви, охваченный болезненным состраданием. Если он не вмешается, наступит момент, когда ей придется затронуть тему, которая повлекла бы за собой дальнейшее унижение.

– Вы собирались пожениться, – сказал он. Она боялась слов, которые он мог бы использовать, поэтому что защищалась, крича: – Мы никогда не делали ничего плохого! Только один раз… после… ну, он не был таким, как другие парни. Мне было так же стыдно, как и ему. Она отвернула лицо и, чтобы оправдаться, добавила тихим голосом: – кроме Витоса, у меня было два мужа, но меня никогда не привлекали подобные вещи. -Она откинула голову назад, краснея. Мы были помолвлены, мы собирались пожениться.…

Арчири увидел, что пришло время двигаться вперед со своими догадками: – Вы узнали, что Вы беременны после его смерти, не так ли? Она кивнула, помрачнев от волнения. Мне некуда было идти, и она боялась, поэтому она вышла замуж за Даниэла Сайсом. Посмотрим, Витос Джимс умер в феврале 1945 года, а Даниэл вернулся из Бирмы в конце марта. Значит, вы должны были знать его раньше. – Это было чистое предположение. Может быть, он был направлен в Визбори, прежде чем отправиться на Дальний Восток? -Он был вознагражден незаметным наклоном головы и продолжал за счет своего вдохновенного воображения завершать свою хронику событий, возникшую после прочтения письма Пюсси. Он вспомнил разговор Аскольда о синяках на ее руках. Он отвел взгляд и сжал кулаки, чтобы сдержать вздох. Даже простой вздох может выдать его. Рядом со стеклами вырисовывался на фоне герани силуэт Куви, который стоял молча, неподвижно и настороженно. Как долго он там находится? Что он слышал? Встревоженный, Арчири изучал его выражение лица в поисках признаков страдания или гнева и нашел любовь в его глазах и это вернуло Арчири силы и мужество. Может быть, он бы предал эту женщину, может быть, он собирался совершить что-то непростительное, но было слишком поздно для таких обвинений.