Соня Лаврова - Убийство у камина

– Слишком темная история, – сказал Арчири.

– Забавно, – задумчиво сказал Арчири, вставая, – что, исходя из противоположных мнений, в конце концов мы оба окажемся правы. Аскольд сказал, что ему придется вернуться. Он старался, чтобы его визиты были краткими, открывал глаза только тогда, когда находился в здании на другой стороне улицы-здании суда, и говорил только для того, чтобы сделать свое заявление. Арчири читал истории о людях, которых водили в незнакомые места, с завязанными глазами, чтобы они не могли распознать места, через которые они проходили. В его случае присутствие тех, кого его вера позволяла ему по праву любить, защитило бы его от воспоминаний: Мани, Герберт и Шерр были бы его маской и капюшоном. Он тяжело все переживал. Пропускал все через свое сердце-но некому этого не показывал.

Конечно, я бы никогда не вернулся в эту комнату. Он тогда повернулся, чтобы посмотреть на нее в последний раз, но он сильно ошибся —он снова оказался в этой комнате.

– Мы оба были правы. – Я с разумом, а вы с верой, – сказал Аскольд, нежно пожимая ему руку. Он добавил: – в конце концов, другого нельзя было ожидать.

Дверь он открыла осторожно, нехотя, словно надеялась найти какого-нибудь цыгана или продавца кистей неизвестной марки.

– Простите, что прерываю, миссис Куви, – сказал Арчери с преувеличенной сердечностью. Герберт хотел увидеть Шерр, и узнать как она живет.…

Трудно приветствовать визиты, даже несвоевременные, не улыбаясь, но Мия Куви не улыбалась, а говорила общими фразами из которых можно было понять, например: «приятный сюрприз», «неожиданный» и «очень занятный». Он и его сын вошли в вестибюль, но им почти пришлось оттолкнуть ее, чтобы она отошла в сторону и позволила им пройти. Щеки миссис Куви вспыхнули, и, придя в себя, она сказала Герберту: – Шерр вышла на минутку, чтобы купить кое-какие вещи для отпуска. – Арчири почувствовал, что она злится и не находит способа выразить свой гнев перед взрослыми людьми из другого общественного класса. Вы поссорились, не так ли? Что ты задумал? Разбить ей сердце? – Ух ты! она, наконец, проявила эмоции, но как только проявила их, она, оказалось, не может их контролировать. Глаза ее наполнились слезами. О, дорогой… я не это имела в виду.

Арчири все объяснил Герберту в машине. Он должен был найти Шерр и рассказать ей, когда они будут одни.

– Ты можешь спуститься по склону. Герберт, и ждать, пока Шерр вернется из магазинов. – Я буду благодарен, если ты возьмешь ее пакеты и поможешь ей донести, – сказал он. Герберт колебался, возможно, потому, что не знал, как снять с себя обвинение миссис Куви, и опровергнуть слова: «разбить ей сердце»» Он сказал::

– Я женюсь на вашей дочери. Это то, чего я всегда хотел.

Миссис Куви побледнела, и теперь, когда больше не было причин плакать, слезы скатились по ее щекам. При других обстоятельствах Арчири чувствовал бы себя неловко. В этот момент он понял, что нынешнее расположение матери Шерр, ее слезы и теплая обида -что было, вероятно, единственным способом, который она знала, чтобы проявить свою страсть – сделают ее более восприимчивой к тому, что он должен был сказать ей. Усталая тигрица пряталась под этой мягкой, посредственной внешностью, самка, способная прыгать только тогда, когда ее детеныши были в опасности. Герберт вышел через парадную дверь. Когда они остались наедине, Арчири поинтересовался, где остальные дети и когда вернется Куви. Как и в прошлый раз, когда он был в компании этой женщины, он не находил слов, чтобы вести беседу. Она тоже ничего не сделала, чтобы помочь ему, а осталась стоять, жесткая и молчаливая, вытирая слезы кончиками пальцев.

– Не лучше ли нам присесть? – Арчири сделал неопределенный жест в сторону стеклянной двери. Я хотел бы поболтать с вами, прояснить ситуацию, я…

Она быстро приходила в себя.

– Могу я предложить вам чашку чая? —спросила она.

Арчири не мог допустить, чтобы она уклонилась, втянув себя в банальный разговор за чашкой чая.

– Нет, спасибо. – Нет, правда… – ответил она. Он последовал за ней в гостиную. Там были книги, словари и много записей- по глубоководной рыбалке. Портрет Шерр, поставленный на мольберт, был уже закончен, но Куви сделал ошибку любителя, не зная, когда остановиться, и испортил сходство последними мазками.. В саду, так ярко цвела герань, что даже ослепляла его..

Миссис Куви села и приподняла юбку выше колен. На ней было хлопковое платье, хотя было уже холодно. Арчири подумал, что она из тех женщин, которые до тех пор, пока не уверены, что наступила хорошая погода, все еще носят зимнюю одежду а, когда становится прохладно и наступает осень и каждый день может быть дождливым, все еще одевает тонкое, тщательно выглаженное платье. Она снова одела на шею жемчуг. Она подняла руку и тут же опустила ее обратно, не поддаваясь искушению прикоснуться к ним. Их взгляды пересеклись, и она издала нервный хихиканье, возможно, осознавая, что выдала свой маленький порок. Она вздохнула про себя, ибо на лице ее уже не было признаков прежнего смятения, а лишь естественное недоумение хозяйки, которая не понимает цель визита и слишком сдержанна, что бы его показать.