Мария Воронова - Когда убьют – тогда и приходите [litres]

Кирилл засмеялся, а Ирине мысль показалась здравой. В конце концов, результат один – победа или поражение, что после кровопролитных битв, что после спортивных соревнований, так не лучше человечеству раз и навсегда избрать второй вариант?

– Чай, кофе?

– В этот раз чайку, если можно. Итак, у вас нет никакой новой информации?

– Разве что самая малость.

Ирина рассказала, что просила своего приятеля-опера, которому полностью доверяла, осторожненько разузнать о смерти Михальчука, тем более что то была его территория, а внезапные смерти вне стационара все равно проходят через милицию.

Приятель выяснил следующее: смерть Михаила Ивановича Михальчука сначала сочли весьма подозрительной, но вскоре сомнения развеялись. Во-первых, он был безобидный и добропорядочный пенсионер, сын и невестка имели твердое алиби, замок не был сломан, и вообще следов присутствия постороннего человека в квартире не обнаружилось, а соседи ничего подозрительного не видели и не слышали.

Сошлись на том, что у Михальчука, страдавшего небольшой аритмией, резко усугубилось состояние, из-за перебоев в сердце он потерял сознание, ударился затылком и умер. Ничего особенного.

– Ну да, – кисло заметила Гортензия Андреевна, – если не знать, что Надежда Красильникова тоже умерла от удара затылком о твердую поверхность. Странное совпадение, не находите?

Кирилл откупорил бутылку и налил понемножку черной тягучей жидкости в чашки себе и учительнице.

– А вы знаете, Гортензия Андреевна, не нахожу, – он невесело улыбнулся, – жизнь вообще состоит из случайностей и совпадений, без них не бывает ни успехов, ни катастроф, ни великих открытий. Как у Пушкина – и случай, бог изобретатель.

Гостья поджала губы.

– Нет, правда… Возьмите хоть мою историю. Меня обвинили в тяжелом преступлении благодаря случайности, а своим оправданием я обязан в первую очередь профессионализму своей жены, но все-таки немножечко и чудесным совпадениям.

Ирина улыбнулась. Муж ей льстит, если бы тогда назначили других заседателей, ничего бы у нее не вышло. И Кирилл был бы уже мертв по ее вине. Ее будто ледяной водой окатило.

Извинившись, она вышла проведать Володю. Господи, одна ошибка, пренебрежение одной деталью, и Кирилла бы расстреляли, а этот малыш, сурово бьющий по ленте с погремушками, никогда бы не появился на свет.

Она как по лезвию ножа прошла…

Чувствуя, как на глазах накипают слезы, Ирина взяла сына на руки и дала ему грудь. Все позади, позади, и не нужно пугаться того, что никогда не сбудется.

«Только, наверное, – подумала она, немного успокоившись, – цепочка совпадений это все же редкость. Религиозные люди верят в провидение, в промысел божий, иными словами, что есть какая-то сущность, что подсказывает макаке, как ставить буквы, чтобы получилась «Война и мир». А я подозреваю, что если такая сущность вдруг и есть, то наши мелкие дела не очень-то ее заботят. Миром правит слепой случай, и, честно говоря, постоянно получать ключи к изощренным преступлениям это все равно что выигрывать каждый месяц в спортлото».

В полуоткрытую дверь деликатно постучали.

– Разрешите?

– Входите, Гортензия Андреевна.

Учительница села на краешек дивана, старательно отводя взгляд, а потом вдруг спросила:

– Ирина Андреевна, а можно я посмотрю?

– Конечно, пожалуйста.

– В моей жизни этого не случилось, так хоть полюбуюсь. Вы не бойтесь, я не глазливая, а для гарантии вам следует посмотреть на ногти левой руки.

Ирина засмеялась.

– Посмотрите, посмотрите. В воспитании детей нельзя пренебрегать никакими мелочами.

– Ладно, как скажете.

– Я плохо представляю себе обязанности молодой матери, поэтому требовала от себя слишком много. Извините меня.

– Что вы, мне самой интересно.

– Вероятно, я слишком близко к сердцу приняла судьбу Любови Петровны, и от этого увидела опасность там, где ее нет.

– Так действительно были основания задуматься.

Учительница пожала плечами:

– Нужно повидать Катю. Если она нашла чемодан, то и не о чем больше говорить.

– А если нет?

– Я думаю, у вас и так хватает забот. Еще раз прошу прощения за навязчивость, но я действительно очень мало что знаю о буднях матери семейства. В отличие от Любови Петровны, у меня даже племянников нет. Женихов моей сестры разбомбило под Ростовом, пронеслись над ними с ревом черно-белые кресты…

Ирина молча смотрела на Гортензию Андреевну, и та продолжала: