Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 3. Дело опасной вдовы

— Послушайте. Вы слишком бросаетесь словами. Отдаете ли вы себе отчет в том, что говорите?

— Разумеется.

— Это опасное обвинение, вы что, располагаете каким–нибудь доказательством?

— Пока нет, — медленно проговорила она.

— Хорошо, тогда воздержитесь от бездоказательных обвинений, — предостерег Мейсон.

В ее голосе прозвучало нетерпение.

— Повторяете мне постоянно, что вы мой адвокат, что я должна вам обо всем говорить. А когда я начинаю говорить, то вы на меня кричите.

— Оставим это! — Мейсон отдал ей документ. — Эту мину обиженной невинности приберегите для суда. А теперь расскажите мне об этом завещании' Как вы его нашли?

— Оно было в кабинете, — ответила она осторожно. — Сейф был открыт. Я вынула завещание и захлопнула сейф.

— Вы знаете, это даже смешно.

— Вы не верите мне?

— Конечно, нет.

— Почему?

— Потому, что в кабинете, вероятно, дежурит полицейский. И уж во всяком случае, если бы сейф был открыт, полиция это бы заметила и составила опись его содержимого.

Она опустила глаза.

— Вы помните, как мы поднялись наверх? — спросила она медленно. — Вы осматривали тело, заглядывали под халат.

— Да, — сказал Мейсон, и глаза у него сузились.

— Именно тогда я вынула завещание из сейфа. Он был открыт, я закрыла его. Вы все это время занимались телом.

Мейсон заморгал.

— Боже мой, вы действительно это сделали. Вы находились между столом и сейфом. Зачем вы это сделали? Почему не сказали мне, что вы собираетесь сделать?

— Я хотела убедиться в том, насколько выгодно для меня это завещание и возможно ли его уничтожить. Вы считаете, что я должна его уничтожить?

— Нет, — резко сказал Мейсон.

Наступлиа тишина.

— У вас есть еще какие–нибудь вопросы ко мне? — спросила она наконец.

— Да. Садитесь вот здесь на кровать, чтобы я вас хорошо видел. Я должен еще кое–что узнать. Мне не хотелось задавать вам вопросы до полиции, чтобы вас окончательно не вывести из

80

равновесия. Я хотел, чтобы вы были как можно спокойней. Теперь ситуация изменилась. Я хочу знать, как это было на самом деле.

Она расширила глаза, придавая лицу заученное выражение притворной невинности.

— Я ведь уже вам все сказала.

Он покачал головой.

— Ничего вы мне не сказали.

— Вы обвиняете меня во лжи?

Мейсон вздохнул.

— Господи, когда вы наконец кончите эти игры и посмотрите правде в глаза?

— Но что, собственно, вы хотите знать?

— Для кого вы так оделись вечером?

— Что вы имеете в виду?

— Вы прекрасно знаете. Вы были одеты, как на бал. В вечернем платье с голыми плечами, в атласных туфельках, в шелковых чулках.

— Да.

— А ваш муж купался.

— И что из этого?

— Вряд ли вы так оделись для мужа.

— Конечно, нет.

— Вы что — каждый вечер так одеваетесь?

— Иногда.

— Не подлежит сомнению, что вы выходили из домад вернулись только перед тем, как ваш муж был убит. Вряд ли вы будете это отрицать.

Она поспешно покачала головой. У нее снова был холодный, высокомерный вид.

— Я была весь вечер дома.

Мейсон смерил ее ледяным взглядом.

— Я заходил в кухню за кофе и разговаривал с вашей прислугой, — рискнул он. — Она слышала, как горничная говорила вам, что кто–то звонил с сообщением о каких–то туфлях.

Было видно, что она захвачена врасплох и с трудом взяла себя в руки.

— И что в этом плохого?

— Сначала ответьте. Горничная передавала вам такое сообщение?

— Откуда я знаю? — ответила она уклончиво. — Может, что–то такое и было, не помню. Мне очень нужны были одни туфли. Кажется, Мери что–то мне говорила об этом звонке. Столько всего случилось, что это вылетело у меня из головы.

— Вы знаете, как вешают людей? — неожиданно поинтересовался Мейсон.

81

— Что?

— Вот как вешают убийц. Казнь обычно происходит на рассвете. Приходят в камеру осужденного и зачитывают ему приговор. Потом связывают ему руки, а к плечам привязывают доску, чтобы он не упал, если ноги перестанут его слушаться. И начинается марш вдоль коридора. Под виселицу осужденный входит по тринадцати ступеням. Вокруг стоят тюремные служащие, которые являются свидетелями казни, а сзади люка ждут в маленькой каморке три тюремщика с острыми ножами, чтобы обрезать веревки, поддерживающие крышку люка. Палач надевает на голову петлю и черный мешок, потом связывает ноги…

Женщина испуганно вскрикнула.

— Ладно. Это именно то, что вас ждет, если вы не скажете правду.

У нее было бледное лицо, синие дрожащие губы и черные от испуга глаза.