Милдред Эбботт - Корги-детектив - жестокие вкусняшки

Мама с всезнающим видом щелкнула пальцами:

– Капитализм, мой дорогой. Бездушный капитализм.

Я не смогла удержаться от смеха и обернулась:

– Вы понимаете, что вы двое владеете по меньшей мере четвертью всей недвижимости в центре города?

Мама нахмурила брови:

– Я не понимаю, к чему это ты, дорогая.

Я знала, что лучше не лезть в этот темный омут. Поэтому, вернувшись к дороге, я сказала Барри:

– Я так рада, что твое заключение показалось тебе небольшим отпуском. Мы с мамой очень переживали за тебя.

– Не стоит беспокоиться. Должен признаться, сержант Векслер, очевидно, думал, что я замышляю что-то нехорошее, но он был очень добр ко мне. Жаль, я не застал его, когда уходил. Может, я пришлю ему открытку с благодарностями или что-нибудь в этом роде.

– Не смей! Мне плевать, шантажировала тебя Агата или нет. И плевать, прав ли сержант в том, что задержал тебя. Мы не присылаем открыток тем, кто сажает нас в тюрьму!

– Но он же меня и отпустил, Фред! Это не так уж и мало.

Я посмотрела на него в зеркало:

– Это только потому, что прошло двадцать четыре часа, Барри. Ты все еще в списке подозреваемых. – Я люблю и маму, и Барри, но иногда их легкомысленное поведение выводит меня из себя. – И пока мы обсуждаем эту тему, почему бы вам не рассказать мне все сплетни, которые вы слышали об Агате? Может, дело вовсе не в изготовлении кайфкейков или выращивании марихуаны. Наверняка у ее умерших мужей остались семьи, которые винят Агату и хотят ей отомстить.

Мама засмеялась:

– Это же глупо, моя дорогая! Это не криминальный сериал. И все это только слухи. Не могу сказать, что Агата – самая замечательная на свете женщина, но убийцей она точно не была.

Я собиралась спросить маму, какие криминальные сериалы она смотрит, но решила, что это к делу не относится.

– Если ты так думаешь, это вовсе не означает, что кто-то, кто имеет отношение к делу, думает так же. Даже если мы и не можем вычислить, кто это, перед нами открывается совершенно другое направление в расследовании, и к этому направлению Барри не имеет никакого отношения.

Я свернула с улицы Элкхорн и поехала дорогой, ведущей к дому.

– О, Фред! – Мама протянула руку и сжала мою ладонь. – Пожалуйста, будь осторожна!

Я в недоумении посмотрела на нее:

– Ты о чем?

– Ты сказала «дело». В точности как твой отец. Я бы посоветовала тебе не вмешиваться. Пусть полиция разбирается. Барри невиновен, и это будет доказано. Что бы ни случилось, кто-то убил Агату. А если ты расцениваешь это как «дело», найдутся те, кому не понравится, что ты ведешь собственное расследование. – Мама вздохнула. – Но также я знаю, что ты дочь своего отца. Просить или умолять тебя остановиться бесполезно. Поэтому просто будь осторожна! Я не могу тебя потерять, ни за что!

Я не знала, что и ответить. Мне очень льстило сравнение с отцом, что было глупо, потому что я слышала это от каждого, кто знал папу. Но в такие моменты мне казалось, что он рядом. Я и не думала, что подвергаю себя опасности. Может, и это тоже было глупо. Расспрашивать об убийстве? Конечно же убийце такие вопросы не понравятся. Я прогнала эти мысли, как только мы подъехали к дому.

– Может быть, вы и правы. Может, нет ничего общего между убийством Агаты и черной вдовой. Но мне бы хотелось, чтобы вы подумали о тех трех мужьях, если вы их знали. Есть ли у них семьи в городе? Возможно, вы вспомните кого-то, кто способен убить человека скалкой…

Я припарковалась и обернулась, чтобы посмотреть Барри в глаза:

– Как называется ваша лавка с кайфкейками в Лайонсе? Или она там единственная?

Он виновато взглянул на маму, но все-таки ответил:

– «Зеленый обжора».

Мама закатила глаза.

Барри спросил:

– Ты туда поедешь? Я с тобой.

– О, нет, нельзя! – Мама положила руку на колено Барри. – Последнее, что нам сейчас нужно, это чтобы тебя замели за покупку очередных кайфкейков.

Оскорбленный Барри выглядел почти смешно.

– Я же не за покупками туда собираюсь. Ты только что попросила Фред быть осторожной, я хочу подстраховать ее. – Он почесал нос и понизил голос почти до шепота: – А если даже я что-то и куплю там, это же не запрещено законом.

Мое терпение лопнуло.

– Значит так, во-первых, это никакое не «дело», как бы я его ни называла. Поэтому помощь мне не нужна. Я просто собираюсь взглянуть на это место и задать пару вопросов. Во-вторых, это самое важное… – Я пристально посмотрела на Барри. – Ты со мной не поедешь.

– Но…

– Ты никуда не поедешь! – воскликнули мы с мамой в унисон, а после рассмеялись друг над другом.