Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы [litres]

– Вы серьезно? Вы что же, совсем ничего не помните?

– Кое-что помню, конечно. – Никки нахмурилась. – Помню, как я поехала встретиться с Анной. Она позвонила мне, когда я была на гасиенде в пустыне. Помню, что приехала на заброшенный склад и обнаружила мертвого Уильяма Бадена, приколоченного к стене и похожего на кусок мяса. – Она судорожно сглотнула, прогоняя тошноту.

– Что еще? – без тени сочувствия спросил Джонсон.

– Появилась Анна, затем ее забрали охранники Родригеса. Он избил бедняжку и заставил позвонить мне.

– На вашем месте я бы не стал сильно плакать по Анне Бейтман, – резко сказал Мик Джонсон. – Избил ее муж или нет, ваша Анна точно знала, что он собирается вас убить, и тем не менее позвала на склад.

– Родригес пытался меня застрелить! – воскликнула Никки. Ее щеки запылали, в памяти всплыли ужасные картины. – А перед этим он играл со мной, словно кот с мышью: рассказал, как убил Шарлотту Клэнси на глазах Картера Беркли; рассказал о том, что Уильям обманывал его и крал деньги, и за это он казнил Бадена, а Анна смотрела и снимала на телефон; как нанял Брендона убить меня. Родригес выстрелил как раз в тот момент, когда выключился свет, и поэтому попал в ногу. В темноте я ударила его и смогла сбежать.

Джонсон кивнул, а Фиона приблизилась к пациентке:

– Постарайтесь успокоиться, доктор Робертс. У вас сильное сердцебиение, а сердце вам надо поберечь.

– Я в порядке. – Никки отмахнулась от медсестры словно от назойливой мухи. – Мне нужно выговориться, я должна вспомнить все детали, понять, что именно произошло. Кажется, потом я первый раз отключилась. Это случилось на лестнице. Очнулась от яркого света и боли. Родригес нашел меня и застрелил бы, не появись Гудман. – Она с вызовом посмотрела на Джонсона. – Он разнес к чертям Родригесу безумную голову!

Фиона тихо охнула, но Джонсон выглядел вполне довольным.

– Отлично. Люблю, когда вещи называют своими именами. Что произошло потом?

Никки побледнела, тело охватила дрожь. Воспоминания – обжигающие, болезненные – мучительно кружили перед глазами. Лицо Гудмана, изменившееся до неузнаваемости, странное, злое выражение глаз…

– Я не помню, – прошептала Никки, потупив взгляд.

– А я думаю, что вы все помните, – настаивал Джонсон. – Гудман собирался вас убить.

– Нет-нет… – замотала головой Никки. – Он не мог. Мы же были… друзьями.

– Такими же, как с Брендоном Гролшем, вы имеете в виду? – Детектив Джонсон гадко засмеялся. Слепота Никки его бесила. – Лу Гудман был лжецом и взяточником. И если бы я не выстрелил первым, ваши мозги перемешались бы с мозгами Луиса Родригеса.

– Нет! Нет! – выкрикнула Никки, закрывая руками лицо. – Это неправда! Это не может быть правдой.

– Но так и есть. Уже пару лет Гудман получал кругленькие суммы на свой счет в банке Картера Беркли от своего босса Луиса Родригеса. Гудман вырос на улице, в нищете, и знал, каково это – жить без гроша в кармане. Его отец покончил с собой и оставил семье только долги. И когда Родригес предложил Гудману непыльную работенку, за которую можно получить хорошие деньги, тот радостно ухватился за этот шанс. Но Гудману этого было мало! Он хотел не только денег, ему нужна была власть.

– Вы лжете, – прошептала Никки, ее губы дрожали.

– Так, хватит, – не выдержала медсестра. – Я вас предупредила, что пациентка слишком слаба. Теперь ей нужен отдых. Если бы я знала, что вы расстроите ее, то не впустила бы вас.

Джонсон в раздражении вскочил.

– А если бы я знал, что эта дура даже теперь предпочтет шоры на глазах, то не пришел бы. Я, черт побери, спас ее ничтожную жизнь. Я был вынужден застрелить напарника!

Фиона открыла рот, пытаясь что-то возразить, но Джонсон отмахнулся.

– Ох, дамочка, поберегите легкие. Я и так ухожу. – Он повернулся к Никки и презрительно процедил сквозь зубы: – А вы… если не верите моим словам, просто посмотрите новости. Удачи, доктор Робертс.

Размахивая руками, Джонсон в бешенстве вышел из палаты.

– Мне так жаль, – пискнула Фиона, поправляя подушку Никки. – Доктор Райли, если узнает, что я впустила к вам посетителя, который вас разволновал, будет очень недоволен. Но я же не знала, какой неприятный тип этот детектив. Поначалу он даже показался мне милым, волновался за вас, ждал девять часов, пока вас прооперируют.

– Все нормально, – вяло отозвалась Никки, пытаясь осмыслить услышанное.

Самое ужасное, рассказ Джонсона отлично дополнял то, что хранила ее память. Гудман действительно пытался убить ее, и сделал бы это, если бы его не остановили. Если бы не Джонсон, она не лежала бы в больнице с ранением в ногу и не пыталась сложить оставшиеся кусочки мозаики.