Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

— Жаль, что не можем использовать наших коммандос, — вмешался Левенсон. — Они действуют молниеносно — с гарантией и без ошибок.

— Наши тоже не лыком шиты, — Стабиньш немного даже обиделся. — Все будет хорошо, господин майор! Мы можем использовать только таких, каких имеем. Словом, ночью под утро штурмуем ход. Три группы займут каждая свой лифт. Тихо и внезапно спустятся каждая на свой этаж и прочешут его. Последняя группа проверит верх. Самый ответственный участок — третий этаж. Там должно проходить собрание мафии и там же должны находиться ее главари.

Стабиньш взял чашку с кофе и отхлебнул немного.

— Горячий! — воскликнул он и поставил чашку на место.

— План хорош, — согласился Левенсон, медленно потягивая кофе. — Ничего лучше в такой ситуации и не придумаешь. И все же — достаточно ли хорошо обучены и сильны ребята? Ведь при этом могут быть и жертвы, не дай Бог!

— У нас нет другой возможности. Приходится считаться с реальностью. А твое мнение, Валдис?

Розниекс пожал плечами:

— Да, так. А что делать с пулеметом на дороге и с тем немым, который служит за робота? Ты не забыл о нем?

— Не забыл, — отвечал Стабиньш. — Если Пакалн выведет из строя электронный наблюдатель, то и пулемет не будет работать. Обе эти системы взаимосвязаны. Но мы на всякий случай по той дороге не поедем — пойдем через лес.

— Эту глухонемую обезьяну я беру на себя, — заговорил из угла комнаты капитан Эшколи по-русски. — Он и пикнуть не успеет. Это ведь мелочь! Пока он проспится от наркоза — дело уже будет сделано.

Наступила пауза. Но Розниекс со свойственной ему неуемностью прервал ее:

— А что если они остановят лифты, а сами отправятся по каким-нибудь тайным ходам?

— Мы уже думали об этом. Пакалн будет следить за лифтами и в случае необходимости подаст сигнал.

— Стало быть, все зависит от того, насколько оперативно сумеем действовать, — напомнил Левенсон. — Если никто нигде не застрянет, то и замешательства не будет. Так что все зависит, повторяю, от нашего умения.

— Да, конечно, — согласился Стабиньш, — однако все предусмотреть никак нельзя… К тому же мне кажется, что подземный ход все же существует. Юрий Пакалн меня тоже предупреждал о такой возможности. Но мы, к сожалению, о нем ничего не знаем…

— Я тоже считаю, что такой ход должен быть где-то, — сказал Розниекс, — хотя бы ради того, чтобы высокое начальство со своими чадами и домочадцами могли бы прямо из дома проникнуть в убежище.

Стабиньш с сожалением добавил:

— Нам некогда его разыскивать. Можем рассчитывать только на внезапную атаку. Причем такую, чтобы не дать им возможности опомниться. Тогда увидим…

В комнату снова вошел капитан Эшколи, повязанный передником.

— Не желаете еще кофе?

— Спасибо, нет! — отозвался Розниекс. — Нам пора ехать.

Капитан Эшколи за время своего пребывания в Латвии научился понимать довольно сносно латышскую речь. Это стало для него буквально увлечением. Вот и теперь он понял все, о чем говорили. Но выражал свои мысли, конечно, по-русски.

— Считаю, что число атакующих надо сильно сократить, — сказал он. — По крайней мере, наполовину. Чтобы они смогли быстро рассредоточиться и не мешать друг другу в тесных помещениях и чтобы не стали мишенями для противника. Превосходства надо достичь не числом, а уменьем, действовать быстро. — Он стоял посреди комнаты и смотрел своими черными глазами то на одного, то на другого, словно ожидая их одобрения. — Остальных парней надо поберечь для резерва или так называемого второго эшелона, который пойдет вслед за первыми как вспомогательная сила. На случай, если противник где-нибудь укроется, или для того, чтобы прикрыть тыл первого эшелона.

— Принято! — отозвался Стабиньш. — Едем, пора!

Эшколи сбросил передник, все четверо вышли во двор и расселись по машинам.

Эрика пришла совсем другая, не такая, как в прошлый раз. На ней было всего лишь бикини, на ногах — золоченые туфельки. Она вошла, грациозно демонстрируя свою фигуру. При ее появлении комната наполнилась ароматом дорогих французских духов. Глаза у Эрики горели жадным и страстным огнем, а влажные губы подрагивали.

Марис уже лег спать, но когда вошла Эрика, он подскочил с кровати и стоя ждал, что будет дальше, что эта женщина предпримет, оказавшись с ним с глазу на глаз, что скажет ему. С помощью каких средств — а на сей раз она была невооружена — постарается сломить его, заставить сдаться или чего потребует?