Наталия Костина-Кассанелли - Найти, чтобы потерять [litres]

– Она совершенно, совершенно тебе не подходит! – кричала она. – Почему ты как слепой и этого не замечаешь?! Неужели я… – Тут она заметила меня и мгновенно осеклась.

«Я опять не вовремя, – уныло подумал я. – И тут я совершенно не нужен. И тут тоже драма. Носит меня сегодня нелегкая из огня да в полымя…»

– Простите. – Я не знал, куда и деваться. – Собственно… – промямлил я, – я пришел пригласить Ирину Павловну… и я совершенно не собирался…

– Ничего-ничего! – неожиданно весело воскликнул экс-жених. Еще бы! Мое появление его просто спасло, иначе бывшая невеста непременно высказала бы ему все, что думает, и очень даже возможно, что и с рукоприкладством! Как, собственно, он того и заслуживает. – Я уже ухожу! – «Данилка» весьма резво развернулся и дал стрекача, а вот я… я остался с разгневанной Желтой Уточкой один на один!

– Я не вовремя, – прямо сказал я.

– Ничего… – Ирочка отвернулась.

– Я хотел пригласить тебя погулять…

– Угу… – Она все не поворачивалась, и я с ужасом понял, что девушка, наверное, горько плачет, а я стою как соляной столб и совсем ничего не делаю! Ну просто совсем! Я порывисто шагнул к Ирочке, обнял это хрупкое создание и прижал к себе. Вы замечали, что стоит человеку ощутить поддержку, как он расклеивается окончательно? Едва я обнял ее, как Ирочкин плач перешел в самые настоящие рыдания.

– Ну ничего… ничего… – Я гладил ее по плечам, по вздрагивающей голове с растрепавшимися волосами, потом сильно прижал эту голову к своей груди, словно Ирочка была маленьким ребенком, и, слегка баюкая, поцеловал в макушку.

– Я, собственно, вернулся, чтобы извиниться, что наговорил резкостей, но, как вижу, тебя есть кому утешать!

Препротивный Даниил, писаный красавчик со злым лицом, стоял в дверях и презрительно взирал на нас.

– Это совсем не то, что вы подумали! – Я проговорил самую пошлую из всех банальностей и самую банальную из всех пошлостей – но что я мог еще сказать?!

– Что же это вы своего друга оставили одного в таком состоянии?

– Друга?.. – Я растерянно взирал на ту самую толстую неопределенную врачиху, которая заняла место моей бывшей жены. Моей любимой жены. Моей бросившей меня жены, черт побери, потому что я сам, наверное, во всем виноват! И это я для нее – бывший, а она для меня – все еще нет!

– Ну а кто он вам еще? – Докторша засопела носом, напоминающим картофелину, принюхалась: не пил ли я. Разумеется, я пил! Мы с Уточкой пили вдвоем, потому что у нас был повод. Ирочка была расстроена, а я был расстроен, потому что она была расстроена. Но я всячески отговаривал ее употреблять крепкие напитки, и тем более в большом количестве, поэтому мы были не то чтобы пьяны – скорее расслаблены и в легкой печали.

– Я спросила, есть ли у него друг, чтобы с ним посидеть, и он сразу назвал вас!

Николай Николаевич, который скорбно возлежал на своей огромной и теперь, увы, одинокой постели, открыл глаза.

– Лев Вадимович, неужели вы будете отрицать, что вы мне друг? – иронически спросил он, и я понял, что пациент скорее жив, чем мертв. Толстая докторша, однако, была иного мнения.

– Лежите и не поднимайтесь! – строго велела она. – Сейчас в центре расшифруют кардиограмму и, возможно, пришлют машину для госпитализации! Я предполагаю инфаркт, – драматическим шепотом сказала она мне. – Жаловался на сильные боли, ну и все такое. Очень подозрительно!

– О господи! – только и сказал я. – Вас совершенно нельзя оставлять одного!

– Вот и не оставляйте! – сварливо произнес господин Никитич, очевидно забыв, что сам же меня и изгнал. – А это еще кто? – Он неожиданно заметил мою спутницу и даже стал приподниматься, но бдительная докторша с носом картошкой была наготове, и ему это не удалось.

– Ирина Павловна, – церемонно представилась Уточка.

– Моя подруга, – прокомментировал я.

– Добро пожаловать! – проскрипел Ник Ник. – Николай Николаевич Никитич! – рекомендовался он, очевидно запамятовав, что они с Ириной Павловной уже встречались и даже знакомились. Но у Ирочки была такая скромная внешность, что неудивительно, почему он ее не запомнил. Можно сказать, Ирина Павловна была прямой противоположностью пропавшей Лин, которую не забудешь, увидев хотя бы мельком. – Друзья моих друзей – мои друзья! Простите, что я приветствую вас лежа! В другое время…

– Я попрошу вас много не разговаривать! – строго остановила его излияния скорая медицинская помощь. Однако тут у нее запиликал телефон – должно быть, пришла та самая шифрограмма из центра, которой она так нетерпеливо дожидалась, и врач временно потеряла к нам интерес.