Наталия Костина-Кассанелли - Найти, чтобы потерять [litres]

Я неожиданно вспомнил, что одна из жен Ник Ника, кажется, умерла, попав в какую-то катастрофу, связанную с водой. Кораблекрушение? Вспомнил: цунами! Я вдруг очень живо представил себе, каково это: не иметь возможности вдохнуть воздух, который мы обычно не замечаем; вокруг вода, а ты не знаешь, как из нее выбраться, как выплыть… и понимаешь, что вот сейчас и умрешь! Я с силой вдохнул – так, что даже закашлялся.

– Что с тобой, Лева? – участливо спросила Ирочка.

– Ничего… почти ничего, – соврал я. Настроение у меня испортилось окончательно. Да и к воде теперь подходить ну совсем не хотелось! – Давай мы сегодня не будем ловить рыбу, – предложил я. – Пускай эта самая рыба еще хоть немножко поживет, а?

– Ну… как хочешь, – растерянно проговорила Уточка.

Видно было, что она уже настроилась идти к озеру – туда, где предположительно находился ее ветреный красавец Даниил. Ей нужен был предлог, чтобы взглянуть своими собственными глазами и оценить ситуацию… Я же сначала сам предложил заняться рыбной ловлей, а теперь вдруг передумал!

– Я могу и одна пойти, – чуть насупившись, сказала Ирочка. – Только я совсем не умею…

– Ладно, – обреченно произнес я. – Ловить рыбу так ловить рыбу! Мужик сказал – мужик сделал!

– Ты не мужик. – Уточка мгновенно повеселела. – Ты – писатель. Ты знаешь, что ты хороший писатель, Лев Стасов?

От такой откровенной похвалы я мгновенно оттаял, позабыв и о цунами, и о подозрительном господине Никитиче, и о своем довольно шатком алиби… и даже о бросившей меня Кире на время позабыл. Как все писатели – ладно, обо всех говорить не буду, скажу только о себе: периодически я нуждаюсь в одобрении. Искренней и непосредственной похвале, такой вот, какую сейчас получил от Ирочки. Наивной Желтой Уточки… такой многоопытной в финансовых сферах и совершенно беспомощной в любовных перипетиях. Ирочка, сама того не ведая, очень вовремя помогла мне, и теперь я был просто обязан помочь ей.

– Спасибо! – с чувством сказал я. – Большое спасибо! Такое не каждый день услышишь!

Ирочка в третий раз за утро покраснела, но теперь румянец был нежный и очень ее красил.

– Берегитесь, рыбы! – воскликнул я, с удовольствием глядя на это волшебное преображение. – Потому что мы идем вас ловить!

– Нет ничего проще, маркиза! – воскликнул бравый кавалер, подкручивая усы. – За один ваш поцелуй я готов сварганить не только то, что вы просите, но даже и многое другое!

Мари-Мадлен-Маргарита Дре д’Обрэ́, маркиза де Бренвилье, холодно посмотрела на известного волокиту и сделала маленький шажок назад, хотя и так находилась от кавалера на изрядном расстоянии. Его пылкость была скорее неприятна и мешала задуманному.

– Ваши таланты весьма известны… Разумеется, вы могли превратно истолковать мой визит – я пришла одна, без сопровождения, но это не то, о чем вы могли подумать!

– О, простите! – вскричал пламенный собеседник маркизы. – Но я только желал выразить восхищение, не более! И если бы мне только было позволено, я бы высказался более многословно и разнообразно!..

– Хорошо! – холодно оборвала его дама. – Я понимаю и принимаю ваш комплимент. Однако давайте вернемся к тому, что нужно мне . Прежде всего, мне не нужно много и разнообразно. Я имею в виду то, за чем я пришла. Мне некогда испытывать и ошибаться. Мне нужно, чтобы это действовало наверняка. Один состав. Неразличимый по вкусу, без запаха и желательно без цвета… Сильное действие, но не мгновенное. Потому что я не хочу…

– Вы не хотите, чтобы вас стали подозревать? – Капитану кавалерии Жану Батисту де Годену де Сент-Круа было плевать на то, почему маркиза явилась к нему в лабораторию одна и под покровом ночи. Также ему было все равно, что думает о нем эта штучка с набеленным лицом и прилепленной в углу рта черной бархатной мушкой. Эта ледышка с едва шевелящимися губами, которые она кривит в презрительной гримасе. Она снизошла до ночного визита без дуэньи не оттого, что внезапно воспылала к нему страстью, а потому что у нее к нему жестокая нужда иного рода.

Жан-Батист де Годен был известен в придворном кругу под интригующим именем Алхимик. Да, химические опыты, а более всего яды во всевозможных своих сочетаниях увлекали кавалера де Сент-Круа куда больше, чем военная служба! И еще ему нравились женщины. И не просто женщины, а вот такие неприступные с виду и слывущие холодными аристократками. Какие вулканы страстей они демонстрировали, когда освобождались от всего – и от своих туго затянутых корсетов, и от многолетних комплексов! В обширном арсенале капитана были не только яды, но и травяные и животные порошки, эликсиры, вытяжки и пластыри, способствующие пробуждению страсти. Точно так, как выразилась маркиза: сильное, но не мгновенное действие. Мгновенно убивают отточенная сталь и свинцовая пуля. Топор палача и разбойничий кистень. Его составы тоже могут убивать мгновенно, но интереснее смотреть, как жизнь уходит исподволь… Как утекает жизненная энергия, вытесняемая вялостью и утратой желаний. Как на смену теплоте приходят холод, равнодушие и оцепенение и загустевшая кровь перестает двигаться. И, наконец, апофеоз всего – душа покидает тело. О, лишь душа и делает человека человеком! Без нее он марионетка, кукла! Даже госпожа маркиза, тщащаяся казаться неживой под своей маской из белил, румян, притираний и с отсутствующей мимикой, – сама живость по сравнению с телом, испустившим последний вздох. Как разительно отличается живое от неживого! И как он любит наблюдать это превращение и способствовать ему!