Елизавета Бута - Давай ограбим банк

Я уже хочу было окликнуть Верену с Виктором, но тут дверь открывается и я машинально смотрю на вошедшего. Ленц. Мы встречаемся глазами. Он вздрагивает и отводит взгляд. Лучше бы он так не делал. Я срываюсь с места и буквально впечатываю его в стену.

— Стой! — отчаянно орет Верена.

Я не слышу ее. Не хочу слышать. Она ловит момент между ударами и умудряется встать между ним и мной.

— Он должен мне триста тысяч евро, — максимально тихо говорю я.

— Сто пятьдесят, — говорит Верена и смотрит в мое плечо. Она не смотрит в глаза почти никогда.

— Почему сто пятьдесят? — почти спокойно спрашиваю я.

— Потому что, — очень по-женски отвечает Верена.

— Я верну их. Обещаю, — говорит она. — Дай мне пятнадцать минут, ладно?

Ленц пытается отдышаться. Он выглядит сейчас так жалко, что мне становится противно.

— Ты знала, что он придет? — спрашиваю я самую очевидную вещь. Она кивает. — Ты его пригласила? — Она снова кивает.

Я сажусь на стул и закуриваю тысячную сигарету.

— Объяснишь?

— Как там просмотры? — интересуется Ленц у Виктора.

— Слабовато, — отмахивается тот.

— Сейчас исправим, — расплывается в улыбке Ленц. Он поправляет очки и кладет на стол сумку с ноутбуком.

— Я вообще-то тоже немного не в теме, — говорит Виктор. На этот раз он отрывает голову от экрана.

— Сделай новости погромче, — просит Ленц и демонстративно закатывает рукава. Кажется, он себя чувствует королем мира. Мне просто становится интересно наблюдать за происходящим.

Верена хватает пульт и включает звук.

«… В одном из отделений банков Амстердама сегодня было совершено ограбление. Его организаторы — печально известные кумиры подростков Микки и Верена. Они заявились туда и попросили разрешения задействовать помещение банка для съемок видеоролика. Банк сегодня все равно был закрыт для проведения технических работ, поэтому персонал не возражал против съемок.

— Они снимали, наверное, весь день вместо обещанных пары часов. Все им помогали… — говорит администратор отделения.

Пока сотрудники банка помогали в инсценировке ограбления банка, никто не обратил внимания на технического специалиста, преспокойно списавшего со счетов клиентов три миллиона евро. Апофеозом кощунства стал тот факт, что все это сняли на видео и выгрузили в сеть еще до того, как стало известно об ограблении…»

На экране кадры из нашего видеоролика.

— Давай, — говорит Верена Ленцу.

— Может, не стоит? — морщится Ленц.

Верена цепенеет. Я вижу, что она не знает, как себя вести.

— Ты обещал. Ты должен вернуть деньги! — она громко вздыхает на середине фразы.

Я поднимаюсь и буквально нависаю над Ленцем. Тот испуганно вжимает голову в плечи.

— Тебя пристрелить? В режиме реального времени, так сказать? — спрашиваю я.

— Нет, — бросает Ленц и утыкается в монитор. Кажется, у него уже были открыты все нужные страницы, потому что он всего пару раз щелкает мышью и тут же с отвращением отталкивает от себя ноут.

— Готово, — говорит он.

«…Минуточку, — корреспондентка прижимает большой и указательный пальцы к уху и что-то сосредоточенно слушает. — Сейчас поступила новая информация. Все три миллиона евро только что вернули обратно на счет банка…» — Журналистка неуклюже прощается, пытаясь скомкать весь заготовленный текст в пару фраз. Эфирного времени ей явно не хватает.

Я смотрю на Верену. Ее рыжие волосы развеваются на ветру. Она смотрит мне в глаза, и в ее зеленых линзах я вижу радость. Этого достаточно, чтобы простить все.

— Верена? — театрально шепчет Виктор. — Не могу поверить. Ты научилась блефовать, деточка, — говорит Виктор. — Тебя можно пускать в казино.

— С каких пор для того, чтобы войти в казино, нужно украсть три миллиона евро? — ухмыляется Ленц.

— А с меньшим даже играть смысла не имеет.

Ленц отдает мне чек на 150 тысяч евро в каком-то там банке. Миллионы просмотров за считанные часы. Администрация отделения банка, которое всего в паре кварталов от нас, обещает перевести эти три миллиона на благотворительность и выражает нам свою признательность за то, что мы указали на прорехи в их системе безопасности. Да. Все мы начинаем думать чеканными фразами из выпусков новостей. Мы превращаемся в собственных персонажей.

Верена

Искра попадает в мои волосы. Слышится треск, как будто масло попало на раскаленную сковородку. Я инстинктивно прижимаю руки к голове. Куртка Микки горит, но он не видит этого. Он падает на меня, пытаясь защитить от дурацкого огня. Конец фильма.