Илья Рясной - Мокруха

— Ну и грохай! — откликнулся Норгулин. — Не жалко. Только живьем тебя брать не будем!

— Слышь, мусор, я его точно грохну! А потом будь что будет.

— Господа, — донеслось тонкое верещанье. — Спасите… Он меня убьет!

— И действительно убьет, — негромко произнес Рудаков. — А нам за него головомойку по первое число устроят… Хотя по мне, пускай он хоть всю юрконсультацию в расход пустит.

Норгулин не знал, что делать. В любых обстоятельствах для сотрудника милиции жизнь заложника — святое, это основное правило — во что бы то ни стало не допустить его гибели.

— Слышь, мусор, отводи своих людей. Вы мне даете проход!

— У тебя ничего не выйдет. Подумай о себе. Тебе не уйти далеко. Сдавайся, Глен. Я гарантирую тебе жизнь.

— Все, дайте проход, я выхожу!

Норгулин кивнул Рудакову, и они поднялись на пролет выше. Дверь распахнулась от удара ноги. Из квартиры выскочил Глен, прикрываясь Альтшуллером. Перепуганный до смерти, тот верещал жалко и неубедительно:

— Семен, вы не можете так поступать со мной… После того, что я для вас сделал… Ой, больно!.. Семен, вы же интеллигентный человек… Ох, вы мне разбили нос… Ну, пожалуйста…

— Молчи!

Глен был уже внизу.

Оперативники, посмотрев в пролет, бросились следом. Рудаков выглянул из подъезда и тут же отпрянул. Грохнул выстрел. Глен целился в него, но не попал.

— Семен, вы не можете… — продолжал ныть адвокат.

Держа Альтшуллера за шею, затравленно озираясь, Глен сумел открыть дверь адвокатской «восьмерки», сел на сиденье, не отпуская Альтшуллера, стоявшего на асфальте на коленях, завел мотор.

— Семен, умоляю вас…

Глен отшвырнул адвоката прочь, выстрелил в него и надавил на газ.

Норгулин склонился над Альтшуллером. Пуля угодила тому в правую сторону груди.

— Жив? — спросил Рудаков.

— Пока жив, — отозвался Норгулин.

— Негодяй, — слабо прошептал адвокат. — Пять тысяч долларов забрал. И машину разобьет… А она столько денег стоит.

Глаза его закрылись. Он потерял сознание.

К одиннадцати часам мероприятия были завершены. Все кабаки и адреса выставлены, разбито некоторое количество носов и выбито энное количество зубов, впрочем, у многих их хозяев физиономии вряд ли стали от этого хуже. Любые попытки сопротивления милиция в последние годы научилась подавлять в зародыше.

Бары и рестораны милиция не «бомбила» уже с полгода. Раньше РУОП исправно проводил подобные мероприятия. Бандиты чувствовали, что в городе существует сила, с которой нужно считаться, и вели себя осмотрительно. Но так уж получается, что многие представители власти, коммерческих структур, средств массовой информации тоже любят подобные питейные заведения, не считают за грех сидеть за одним столиком с представителями преступного мира, да еще и глушить «Чинзано» за их счет. Поэтому продолжать благородное дело контроля за кабаками было затруднительно. Поднялся оглушительный вой в прессе, посыпались угрозы из администрации. «Беззаконие! Это вам не тридцать седьмой год!» Сотрудники милиции привыкли, что упоминания о тридцать седьмом годе обычно сыпятся тогда, когда кому-то очень не хочется отвечать за преступления и вообще согласовывать свои действия с этим докучливым уголовным кодексом. Пришлось «малины» оставить в покое. Бандиты вновь почувствовали себя на коне. Кабаки вновь стали их суверенной территорией. Они расслабились. Забыли об осторожности и о том, что некоторые предметы лучше не носить с собой. И поплатились за это. В результате за один вечер в трех барах было изъято два пистолета, обрез, большое количество наркотиков. На квартире у Снайпера обнаружили новенькую, в смазке, еще не пристрелянную малокалиберную винтовку с оптическим прицелом — одно из наиболее эффективных орудий профессиональных киллеров. На квартирах также изъяли несколько антикварных безделушек, которые вполне могли быть трофеями с разбоев, а значит, послужить вещественными доказательствами преступлений.

Плохо, что из всей команды удалось арестовать только Гусявина. Снайпера и Матроса не нашли. Глена тоже не оказалось в квартире. От Норгулина и Рудакова ему удалось сбежать. Где их теперь искать? Фотографии размножены, переданы заступающим на дежурство по несению патрульной службы, разосланы ориентировки, телетайпограммы… Словом, милицейская машина была запущена. А что толку? Если очень повезет, может быть, кто-то из патрульных наткнется на разыскиваемых. Но надежда на это мала. В таких делах реально что-то могут сделать только оперативники, у которых гораздо больше возможностей для розыска.