– Прошу прощения? – улыбка Бориса стала холодной.
– У ЧВК «Викинг» нет столь мощных потребностей, чтобы покрыть по-настоящему крупные поставки вооружения. В таком количестве.
– В ваших собственных бизнес-интересах?
– Вооружение – серьезная статья российского экспорта. Разумеется, сейчас поднялась вся эта белиберда: санкции. Чистый шантаж нашей экономики. Как премьер-министр, вы понимаете последствия: сокращение сектора, сокращение рабочих мест, депрессия регионов, где сосредоточено производство вооружения. Вы же у нас… народный премьер. Чувствуете чужую беду.
Борис молчал.
– Разве мы собираемся поддаться на экономический шантаж со стороны Запада?
– Я пока не вижу связи, – замкнул лицо Борис. Но боялся, что связь уже видит.
– Что вы предлагаете?
– Присутствие мощной частной военной компании – исключительно… я повторю: исключительно! – для охраны золото- и алмазодобывающего бизнеса, который частично, по слухам. Повторю: по слухам! Принадлежит российской компании, которой владеет, опять-таки по слухам, некая госпожа Скворцова. Да, для охраны шахт не нужна такая армия. Но присутствие такой мощной ЧВК, как например, «Орел», поможет нам провозить в Конго военную технику, в покупке которой крайне заинтересованы наши давние иностранные партнеры. Они огорчены санкциями. Они по-прежнему ценят качество российской военной продукции. Не все в нашей собственной стране, к сожалению, понимают важность государственных интересов, – Авилов сцепил пальцы. – Считают, что это интересы бизнеса… Стараются взбаламутить ситуацию. Разнюхать своими продажными рылами. Привлечь враждебное внимание западной…
«Журналисты, – понял Борис. – Он говорит о погибших в Конго журналистах». На миг он потерял нить авиловского монолога. А когда вернулся, Авилов уже развел руками:
– Увы. Жаль журналистов. Мне, как и всем, по-человечески жаль. Но а ля гер, как говорится, есть а ля гер. Потери на войне – неизбежны.
– Вы меня – что, предупреждаете? – резко спросил Борис.
Ожил, замигал красный глазок на селекторе. Привлек взгляды обоих. Авилов откинулся в кресле:
– Боже упаси! Я никто, бизнесмен, частное лицо. А вы – лицо государственное.
Авилов показал на мигающий огонек:
– Президент?.. О, надеюсь, не атомная война началась?
Борис сделал учтивую гримасу:
– Я подумаю о нашем разговоре… Вы меня извините?
– Конечно! Конечно, – собрал бумаги тот. – Думать – это прекрасно. Я мыслю – следовательно, я существую.
Они обменялись рукопожатием. Когда Авилов вышел, Борис снял трубку:
– Слушаю.
– Прошу прощения…
Это был не президент.
– Входите, – любезно пригласил Антонова Борис.
Теперь тот глядел иначе. Слуга царю.
Борис ухмыльнулся. Этот кабинет уже нравился ему, да, определенно.
На лице Антонова не проступило ни испуга, ни паники, ни волнения. Слуга царю. Только что каблуками не прищелкнет.
– Садитесь, – пригласил Борис, – господин полковник.
– Господин генерал.
Борис вскинул брови. Антонов тут же добавил:
– Прошу прощения. Повышен совсем недавно.
– А, – сказал Борис. – Полагаю, за отличную работу.
– Не могу судить, – четко ответил Антонов. Слуга царю.
– Я могу, – Борис вынул телефон. Толкнул его через стол к Антонову: – Прошу.
Тот взял. Открыл. Сообщения. Красное сердце. Место встречи. Склонил коротко и плохо остриженную голову – во всей позе прилежность служебной собаки:
– На что я смотрю?
– На проблему.
– Вас понял.
Антонов убрал телефон.
– Я, – снова заговорил Борис, когда Антонов взялся за ручку двери.
Тот тотчас обернулся. Только что не щелкнул каблуками.
– Я только хочу, чтобы это было быстро, безболезненно. Никаких вот этих штук, вы же не Соколов.
– Вас понял.
Антонов и глазом не моргнул.
6
Вера лежала, глядела в потолок. После того звонка сообщений не было. Ни звонков, ни смс, ни прощального ку-ку.
Маленькая сучка слилась.
Так не бывает.
Если маленькая сучка слилась внезапно, значит, дотрехала своей тупой головой, что все это время писала и звонила вовсе не Борису. Вот блядь!
Вера перевернулась на другой бок.
Темно и тихо. Будто и не центр Москвы. Будто ты за городом. Борис все хотел купить дом в Жуковке. Зачем – она поняла тогда сразу: чтобы почаще был предлог «переночевать в городе». Тогда Вера сумела настоять. Сказала: за городом я вообще не буду понимать, где я.
А сейчас? понимает?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу