Юлия Яковлева - Каннибалы [litres]

Кошки?!

Он немедленно сбросил сайт. Открыл в меню телефона номер Бориса. Нажал «вызов». Гудки.

Петр написал смс: «Это срочно. Надо поговорить».

Вера крепко держала Бориса под руку, прижимаясь всем боком, насколько позволял в машине ремень безопасности. В окна лилась Москва. Она уже не казалась Вере серой. Она никогда еще не была такой прекрасной. Огни казались Вере ярче. Проспекты – шире. Здания – наряднее. Лучший город на земле!

«Бедненький», – лучисто поглядывала она на мужа: мужчины так плохо владеют своими чувствами – не умеют проявлять ни-че-го. От любви ли, от радости – просто коченеют, и все. Она легонько ткнула его в бок, подмигнула, шепнула, снова прижимаясь щекой к его пальто:

– Я буду женой премьер-министра.

Холодный взгляд скользнул по ней, снова уплыл в окно. Потом Борис выдавил:

– Еще ничего не решено.

«Важный, уже надул щеки», – Вере все виделось в радужном свете собственного счастья.

– Ну ты же не ответил «я подумаю», – засмеялась Вера. Оба понимали, что ни этому человеку, ни на такие предложения не отвечают «я подумаю».

– Еще многое нужно уладить.

Во взгляде ее скользнула тревога. Борис погладил жену по руке:

– Я буду мужем весьма богатой женщины.

– А, – кивнула Вера. – Ну да. А я – женой бедняка. Бедного и честного.

– Это займет какое-то время. Юристы будут работать расширенной командой. Все всё понимают.

Кто имелся в виду под множественным числом, поняла и Вера. Теперь она тоже говорила только во множественном числе, словно этот административный вирус поразил супругов с первым вдохом кремлевского воздуха.

– Главное, что понимают.

Борис сумел растянуть губы в улыбке:

– Надеюсь, ты со мной не разведешься на следующий же день.

Вера захохотала. Немного слишком громко и весело.

– Я, – опять радостно заговорила она. – Я сразу все поняла, пока еще там тебя ждала и тупила в телефон. Как только этого кота увидела, я все-все начала предчувствовать.

Борис молча смотрел в окно.

– Ты что – сам ролик не видел? – догадалась Вера. – Погоди!

Она выпростала руку. Вырыла из сумочки телефон. Стала оживленно искать ссылку. Борис смотрел на нее, точно не очень понимая, кто к нему подсел в машину. Она тормошила его, ерзала, чего-то хотела.

Она не понимала, что все – рухнуло.

Теперь из лодки не выскочить. Теперь он к ней прикован железной цепью.

– Глянь! – протянула руку перед ним Вера.

Кот вернулся задом на середину экрана. Поднял хвост. Полились монеты.

И Борис захохотал. Он хохотал, с вкраплением ослиного всхрапа через правильные промежутки: и-х! и-х!

– Здорово, да? – радовалась Вера, поглядывая на экран, снова и снова пуская кота.

…Борис хохотал. Хохотал. До слез. Даже водитель обернулся и осторожно показал улыбку.

Теперь телефон Бориса гудел. Петр чувствовал, как потеет ладонь, сжимающая телефон. Что он ему скажет? Как начнет?

– Здравствуйте, – голос ответил чужой, корректный, невозмутимый.

– Я хочу поговорить с Борисом. По личному вопросу.

– Все личные вопросы к премьер-министру, пожалуйста, направляйте в приемную.

– Но я…

– Я знаю, кто вы. Ваша фамилия в списке контактов этого телефона. Номер секретаря…

Он стал диктовать.

Петр повесил трубку, не дослушав.

Первые три минуты он решил не бороться с изумлением. Дал ему набрать силу, остыть. Перед ним была ледяная плита. А сам Борис сделался таким же далеким, невозмутимым, недосягаемым, как вмерзшая на зимовку в лед лягушка.

Вера и Борис сидели за одним столом, внушительным и длинным. Сначала каждую бумагу подписывал Борис, передавал жене. Она подписывала. Адвокат подкладывал ему следующую порцию. Другой забирал у Веры – клал в папку.

Борис вспомнил мизансцену: Горбачев и Рейган подписывают первый договор о разоружении. Он хотел сказать эту шутку жене. Но Вера выглядела такой собранной и серьезной, темное платье настолько глухо доходило до горла, что Борису стало слегка не по себе. На миг он поверил, что они и правда разводятся.

Особенно оттого, что все происходило в их собственной столовой – сразу как-то подобравшейся, отчужденной: вещи глядели бедными родственниками, которых скоро погонят.

Адвокаты проделали еще один тур своей кадрили, когда откуда-то из-под стула зазвонил телефон. Вера изящно наклонила стан. Подняла сумочку. Достала телефон. Лицо ее стало еще строже. Ответила, поднимаясь, отодвигая бумаги: