Владимир Престолов - Рекрут

— Как?

— Обменяем его… — пояснил Барон, — на кассету, у дружка его Вадима, или у кого там еще…

Барон наклонился к Бурову и доверительно шепнул ему на ухо, словно старый и преданный друг:

— Привет тебе от Вадима Вихрева.

В сознании узника зажегся луч надежды, и он вдруг поднял опухшие черные веки, в глазах мелькнул осмысленный блеск. «Значит, Виха здесь», — пронеслось в голове, и Сашка снова потерял сознание.

— Так, Ветеринар, — обратился босс к человеку в белом халате, — начинай его накачивать своей гадостью. Не жалей, но не переборщи, он мне нужен живым!

— Может, его еще слегка подрезать. — предложил костолом.

— Я тебе подрежу! — повысил голос Барон. — Совсем рехнулся со своими опытами! Собак мало перерезал, ветеринар-недоучка?

Щуплый Ветеринар виновато потупил глаза, раскладывая шприцы и иглы на салфетку.

— Так это собаки…

Барон дружески хлопнул тщедушного мужичка по узкому плечу.

— Вот за это я тебя и люблю, Ветеринар, — весело рассмеялся хозяин, — но смотри, если не заговорит, станешь на его место, — холодно пообещал он палачу.

— Не беспокойтесь, — заверил мужичок, — у меня и мертвые говорят, даже если их не спрашивают…

Барон снова разразился идиотским хохотом, и в его глазах блеснули безумные огоньки.

— Заканчивай, да поскорей, — подытожил хозяин, — я должен быть спокоен к полуночи…

Барон вышел вместе со своими подручными из подземелья и, тяжело вздохнув, взглянул на здорового бугая.

— Ты готов, Гриня, — тихо произнес он, — стать богатым человеком и жить на Гаваях?

Телохранитель хищно ухмыльнулся, всем своим видом давая понять, что этот вопрос имеет только один ответ.

— Как прикажете! — пробасил он.

Барон улыбнулся:

— Скоро приказывать будешь ты. Но для этого нужно сегодня провернуть сделку и поскорее отсюда слинять.

— А чего такая спешка?

Собеседник пренебрежительно посмотрел на огромную квадратную голову, которая и годилась-то только для того, чтобы задавать нелепые вопросы.

— Интуиция, мой друг, — многозначительно ответил Барон. — Это, Гриня, или есть, или одалживай…

— Так вроде бы все на мази, — не сдавался телохранитель.

— Пока на мази, — согласился умудренный опытом старый зэк, — но это если мы опередим конкурентов, — пояснил он, поднимаясь по ступенькам, — много появилось вопросов, которые мы, может, и не разрешим с тобой, дружок.

— Какие? — вызывающе спросил Гриня.

— Во-первых, — начал перечислять Барон, — ваш дружок…

— Ну это…

— Ты еще не на Багамах, — оборвал телохранителя Барон, — и держи язык при себе, когда я не спрашиваю!

Бугай понуро опустил голову, хотя в его глазах сверкнул враждебный огонек.

— Во-вторых, — спокойно продолжал Барон, проверив, на месте ли серьга, — слишком много людей знают о наших делишках. В-третьих, посыльный стал нервничать в последнее время и, в-четвертых, появился Клим!

— Так он же мертв! — воскликнул ошарашенный Гриня.

— И я так думал, — обеспокоенно вздохнул Барон, — но ошибся.

Макарыч сидел в своем кабинете и тупо чесал затылок, сравнивая два фоторобота. Полковник даже пару раз ударил себя ладонью по лбу в восторге от того, что до него дошел, наконец, смысл всей этой путаницы.

— Конечно! — крикнул он. — Ну, конечно же, это одно и то же лицо. Одно имя и две фамилии…

Мужчина даже привстал от возбуждения.

— А мы тут с ног сбились, — говорил сам с собой вслух следователь, — разыскивая этого Рекрута, а он у нас под носом разгуливает да еще пакостит, как кот помойный…

Полковник от удовольствия потер потные ладони, предчувствуя возможность повышения по службе.

— Ну теперь тебе хана, каналья! — погрозил он сжатым кулаком невидимому противнику.

Он стал расхаживать по кабинету, закинув скрещенные руки за спину, словно заключенный, и стал размышлять про себя:

— Хорошо, мы установили, что Вадим Рубин и Вадим Вихрев — одно и то же лицо и он кое-кому неугоден. Мы знаем, где его искать, но что ему инкриминировать?

Макарыч налил в стакан воды и залпом выпил ее, крякнул от удовольствия и вытер носовым платком свою вспотевшую крысиную мордочку.

— Во-первых, — стал перечислять он, — поножовщину у пивбара, правда, Хохол может заартачиться и не соизволит помочь… Но мы заставим его или кого-нибудь из его дружков. Во-вторых, есть отпечатки пальцев на бутылке, найденной у дворника Ибрагимова, — ведь он нес ее, когда провожал татарина. В-третьих, сокрытие личности!