Владимир Престолов - Рекрут

Остальные тоже приободрились, вспомнив о своих сильных хозяевах, которые непременно рассчитаются с этими шестерками и залетным.

Вадим решительно вошел на кухню. Нужно было спешить: в любую минуту сюда мог примчаться Глотов с милицией или еще кто-нибудь.

— Где Вероника? — строго спросил Рекрут у пленников.

— Откуда нам знать, начальник? — съязвил Гнусавый. — Может, трахается где-нибудь…

Договорить он не успел. Раздался выстрел, и Гнусавый с воем схватился за простреленную ногу. Бородатый рванулся к Вадиму, но, получив встречный удар в грудь ногой с разворота, отлетел к окну и, выбив стекло спиной, с криком вылетел наружу.

— Где Вероника? — повторил Рекрут вопрос ровным голосом, даже не обратив внимания на глухой звук разбившегося о тротуар тела.

Компания больше не строила иллюзий относительно намерений залетного.

— На даче она, — пробасил Шкаф, — у Барона.

В большом особняке, обнесенном забором, горели в окнах огни, и было видно, что хозяева не собираются еще спать. Окружающую тишину иногда нарушали громкие голоса в доме да лай собак, бродивших вокруг особняка. Несколько человек охраняли дом снаружи, вяло прохаживаясь по веранде и выкуривая одну сигарету за другой. Однообразие утомляло дозорных, и они заснули бы наверняка, если бы не ночная прохлада.

Ослепительный свет фар подъехавшей к воротам машины вызвал оживление у обитателей особняка. Ворота открылись, и новенький «Мерседес» въехал во двор. Лай собак разнесся далеко по окрестному лесу.

Двое молодых парней с автоматами наперевес, держали на прицеле автомобиль, а третий, постарше, окликнув водителя, подошел к машине.

— Кого это леший принес? — недовольно спросил он сиплым голосом.

Из машины вылез здоровенный детина:

— Не узнаешь своих, Рябой?

— А, это ты, Шкаф, — произнес сторож, опустив «пушку» и махнул рукой своим ребятам. — Свои!

— Уйми своих псов, — приказал гость.

Охрана отогнала собак от машины, но не сводила глаз с прибывших. Из салона машины вышли двое незнакомых Рябому мужиков и вытолкнули оттуда молодого высокого парня, который держал руки сзади, по-видимому, связанные.

— А это кто? — указал Рябой на неизвестных и пленника.

— Это со мной, — коротко ответил Шкаф. — Подарок!

Говорил он спокойно, даже чересчур, но в его голосе все же чувствовалось едва уловимое напряжение. Глаза бугая быстро бегали по сторонам.

Рябой с любопытством посмотрел на пленника.

— А это что, — надменно полюбопытствовал он, — тот самый хваленый Рекрут?

— Он самый, — ответил за всех рыжеволосый здоровяк и, толкнув пленника в спину, прикрикнул, — давай шевелись, гнида!

Пленный чуть не упал от удара, сделав резкое движение вперед, но удержался на ногах. Злые псы мгновенно отреагировали яростным лаем, но Рябой прикрикнул на них, и те, зарычав, слегка умерили свой пыл.

— Давай, — сказал Рябой Шкафу, — твой «подарок» уже заждались.

— Потерпят, — буркнул здоровяк, завозившись возле машины, однако его спутник незаметным движением в спину подтолкнул его. — Барон здесь? — поинтересовался Шкаф.

— Да нет, — ответил Рябой, — немного развлекся и недавно уехал в город.

Вся компания двинулась в дом. Из окон второго этажа за ними наблюдали любопытные глаза.

Вадим стоял посреди комнаты перед бандитами и молча бросал взгляды по сторонам.

— Так вот ты какой, попрыгунчик, — усмехнулся Слон, шмыгнул распухшим перебитым носом и зло сжал челюсти в предвкушении сладостной минуты долгожданной мести. — Думаю, пора нам подвести итоги…

— Где пленка? — нетерпеливо перебив Слона, зло прошипел капитан Громов.

— В надежном месте, — спокойно ответил Рекрут. — Где Вероника?

— А зачем она тебе? — усмехнулся, застегивая брюки, вышедший из другой комнаты Прыщавый, и Вадим узнал в нем случайного знакомого из поезда. — Ты тоже хочешь помочить свой конец?

Вихрев больше не слушал, что говорил этот подонок, сердце его екнуло от боли и окаменело… Рекрут увидал лежащую на кровати изуродованную, окровавленную Веронику в рваных лохмотьях, еле прикрывающих тело, в кровоподтеках и ссадинах.

— Ты что оглох, козел! — рявкнул Прыщавый и бросился с кулаками на пленника. — Я же обещал, что встретимся.

То, что произошло в следующее мгновение, повергло всех в ужас и парализовало волю и ум.

Неожиданно руки Рекрута оказались свободными, на запястьях болтались лишь обрывки веревки. Глаза его бешено горели, грудь ходила ходуном от ярости и ненависти. Вадим сделал короткий удар рукой, даже не удар, а молниеносный выпад согнутой рукой в область паха Прыщавого, вцепившись, словно клешней, в ширинку, и резко рванул вверх. Кровь брызнула между ног Прыщавого, раздался безумный вопль. Присутствующие замерли.