Кейт Родс - Убивая ангелов

– Еще хуже лабрадора. – Миссис Кингсмит смущенно кивнула. – Даже до туалета меня сопровождает.

Мы устроились в кафе «Поэтри», а телохранитель остался снаружи. Каждый раз, когда я оглядывалась, он был там, за дверью. Впрочем, выглядело выбранное нами заведение совершенно безобидным. Основную часть публики составляли молодые люди с пижонскими прическами, строчившие стихи в блокнотах под одобрительными взглядами развешанного на стенах Руперта Брука [75] Руперт Чонер Брук (1887–1915) – британский поэт, известный прежде всего своими военными сонетами. .

– Полиция рассказала нам об Энди Пирнане. – Голос Софи снова дрогнул. – Я знала его не очень хорошо, но всегда им восхищалась. Совестливый человек.

Я хотела признаться, что встречалась с ним, но это помешало бы разговору. Моя собеседница выглядела не очень здоровой, а бессонница оставила на ее коже восковой оттенок.

– Как ты со всем этим справляешься? – спросила я ее.

– Не очень хорошо. – Софи неловко улыбнулась. – На всех срываюсь. Хлопнет дверь – у меня сердечный приступ.

– Знаешь, расследование все же продвигается.

– Правда? – обрадовалась миссис Кингсмит. – Кого-нибудь арестовали?

– Пока еще нет, но у них есть серьезные версии.

– Вот только Николь эти версии уже не помогут. Я слышала, что сделал Лиам. Невероятно, он же был от нее без ума! – Софи нахмурилась и сразу же как будто постарела на несколько лет.

– А как твой муж?

– Как всегда. Если он и боится чего-то, я узнаю об этом последней. Когда Макс сказал, что банк закрывается, я обрадовалась, думала, что уж теперь-то он будет чаще бывать дома, но он все дни проводит с адвокатами. Они намерены подать апелляцию.

– Макс вообще говорит, как он себя чувствует?

– Старается избегать этого. Сказать по правде, я всегда хотела только одного: проводить с ним больше времени. Но он живет в каком-то своем мире. Даже к Молли не заглядывает. Иногда мне хочется отделать его так, чтобы живого места не осталось. – Кингсмит коротко рассмеялась и тут же накрыла ладонью рот. – Извините, вырвалось.

– Я бы забеспокоилась, если бы вы оставались спокойной. Но вы хотя бы с мамой поговорить можете.

– Она удивительная.

– Как у нее с Максом?

– Мама говорит, что я должна уйти от него. – Софи судорожно вздохнула. – Считает, что я заслуживаю лучшего. Она, конечно, не права. Макс ведь не всегда был таким. Просто сейчас он под таким давлением… – Она помолчала и посмотрела на меня. – А как ты? Ты ведь живешь с кем-то?

Я покачала головой:

– Слишком много работы.

– И расслабиться некогда. – Супруга банкира сочувственно улыбнулась. – У меня то же самое. Даже поплавать не могу. Друзья, с которыми я ходила в бассейн, все из банка, и полиция предупредила, что нам лучше не выходить.

Мы проговорили, наверное, еще час. О чем бы ни заходила речь, Софи неизменно возвращалась к мужу. Рассказала, как они познакомились. Поначалу она ему отказала – уж слишком велика разница в возрасте, – но Макс не сдавался, забрасывал ее письмами, звонил. И в конце концов она уступила. Кингсмит упомянула о каких-то конфликтах с мужем, но развивать эту тему не решилась и замолчала. Меня так и подмывало рассказать о существовавшей в банке практике отбора девушек-служащих, но я все же удержалась от соблазна. Мы уже расставались, когда она, искоса взглянув на меня, сказала:

– Иногда я думаю, что если бы любила его меньше, было бы легче.

– Понимаю. В такой ситуации чувствуешь себя беззащитным.

– Я не за себя боюсь – за Молли. – Глаза моей собеседницы округлились от страха.

– Все будет хорошо. За вами есть кому присмотреть. – Я кивнула в сторону расположившегося у окна телохранителя.

Мы вышли, и Софи порывисто обняла меня. Охранник подавил зевок. Бедняга, наверное, мечтал об опасности, о чем-то таком, что развеяло бы скуку. Они с миссис Кингсмит направились к метро – каждый сам по себе, как рассорившаяся пара.

Я не спеша прошла через Сохо. Этот район всегда был моим любимым – окруженный торговыми улочками, он решительно сохранял свою порочную репутацию. Возле стриптиз-клубов, книжных магазинов для взрослых и массажных салонов слонялись немолодые мужчины. Крошечные китайские ресторанчики едва справлялись с наплывом клиентов. Я уже и не помнила, когда в последний раз ела по-настоящему, но не поддалась даже запаху пекинской утки. Смотреть на парочки за романтическим обедом – это было бы слишком.

В восемь я поймала такси и поехала домой. В кармане жужжал телефон, но в тот момент мне не было дела ни до мамы с ее распрекрасной виллой, ни до Бернса, которому вдруг приспичило поговорить. Моей бесшабашности хватило до Провиденс-сквер. Поднявшись по лестнице, я наконец почувствовала, что могу расслабиться, и тут же услышала какой-то звук в гостиной. Мои ноги вросли в пол, хотя я и понимала, что надо бежать. Кто-то пришел сюда раньше и теперь стоял всего лишь в нескольких метрах от меня, по другую сторону двери.