Елена Басманова - Тайные пороки

— Утром ко мне придет господин Платонов. Буду завтракать с ним. Долго. Прошу тебя, Данила Корнеич, никого не пускать. Даже господина Либида…

— Господин Тоцкий, Евгений Львович, — говорил захмелевший Самсон, обнимая пьяного ветеринара, — мы с вами братья по несчастью. Выпьем за то, чтобы забыть наше горе.

Они чокнулись, выпустив из головы, что на поминках чокаться не принято. Впрочем, на их пьяные излияния никто внимания не обращал. Они заявились в чайную Немытаева, где был накрыт поминальный стол, уже тогда, когда собравшиеся порядком набрались и ни словом не поминали причину своего совместного пития — убитого и преданного мерзлой земле Ардалиона Хрянова. У стены выстроилась шеренга пустых бутылок, но как из-под земли на столе появлялись все новые и новые, таящие в своем чреве мутную обжигающую жидкость. Соленые огурчики давно плавали в тарелках с подтаявшим студнем, куски пирогов с рисом и кислой капустой купались в брюквенном соусе, рядом с разварной говядиной, розоватые ломти окорока сдабривал пролитый поминальный кисель.

— Прекрасная молодежь идет нам на смену, — икнув, сказал бритоголовый борец за нравственность юношества, — и вы уж замолвите за меня словечко перед госпожой Май. Я ведь рыскал неустанно, чтобы помочь раскрыть это таинственное дело.

— Да, без вас мы бы еще долго плутали в потемках, — согласился Самсон, — и Фалалей так считает.

— Ему хорошо, он у матушки под крылом греется. — Тоцкий качнулся. — Он свое счастье не потерял.

— Да, прекрасная была девушка, красивая. Чем-то напоминала доктора медицины из Дамаска.

— Какого доктора?

— Жозефину де Пейрак, — заплетающимся языком выговорил Самсон, — впрочем, Фалалей должен установить ее другое имя. И скажу вам по секрету, она тоже тайно венчалась.

— Ну ее к черту, — отмахнулся Тоцкий. — Я хочу жениться. И даже не столько жениться, сколько родить детей. Коли уж они такими хорошими вырастают, как Митя Буданов…

— И как Паша Челышев, да и Егор Пряхин тоже молодец….

— Госпожа Май обещала заказать мне цикл статей о брачных играх животных…

— Помню, договор сам писал, — подтвердил Самсон, ловя вилкой убегающий огурец. — Сделаем.

— Мне деньги нужны, чтобы мои сыновья ни в чем не нуждались. Тоже хочу побаловать, отечески направлять к мадам Горшениной. Давайте скажем ей прямо сейчас?

— А как?

— Прямо. Пойдем и скажем — вон она сидит рядом с Аграфеной.

— А кто такая Аграфена?

— Ну эта, из театра. В общем-то, ничего. Только тощая. Может, откормится? Боюсь, у нее будет мало молока, чтобы кормить детей.

— А разве у нее есть дети?

— Нет, но будут, если я на ней женюсь.

— Нет, Аграфена мне не нравится, Авдотья лучше. Она, я вижу, веселая, румяная… Это ведь она труп нашла?

— Она, — ответил, пытаясь приподняться, Тоцкий. — Но она уже замужем. Вон ее муженек у окна валяется. Уже набрался.

— Ты куда, друг? Брат! Не оставляй меня!

Либеральный ветеринар выбрался из-за стола и, шатаясь, пошел в другой конец комнаты. Там он попал в объятия Иустина Немытаева, который крепче всех держался на ногах.

— Господин Тоцкий, ближайший сподвижник покойного просит слово! — возвестил Немытаев, но гул не стихал.

Сподвижник, вцепившись в хозяина чайной, попытался перекричать гам:

— Господа! Господа! Союз либеральных ветеринаров просит слова! Я хочу… хочу выпить за наше будущее! То есть за нашу дорогую гостью — мадам Горшенину! Мадам — за вас. Гусары стоя пьют за дам.

Приятная соседка Аграфены, в скромном черном платье и в простой шляпке с вуалеткой, дружески улыбнулась ветеринару.

— Мы делаем одно дело! — продолжил Тоцкий. — Каждый на своей ниве! И в будущем о нас сложат саги и эти, как их, эпосы… Я не сержусь на вас, мадам, хотя и я был неправ! Если бы я приник к вам с открытой душой и с чистым сердцем… Но разве я знал? Простите меня!

Самсон еще никогда не видел живой хозяйки борделя, хотя уже знал о тех добрых делах, которыми дама прославилась в кругу прогрессивной молодежи. Она была вполне милая, мягкая, ласковая, с волнующими округлостями. Мадам подвинулась, когда Тоцкий свалился на пустой стул между ней и Аграфеной, не без фамильярности промокнула полотенчиком вспотевшую бритую макушку соседа, приподняла рюмочку.

— Помянем замечательного человека — Ардалиона Хрянова. Я знала его с детства — тогда я была еще девочкой, а он опекался моей драгоценной матушкой. И я обрадовалась, когда узнала, что он собрался жениться. Однако вот как получилось, погулять на его свадьбе мне не удалось… Нынешняя власть не способствует счастью людей.