Евгения Кретова - Неслужебный роман

Это заставило меня остановиться и прислушаться.

Высокий, светлый лес. Березы, осины, сосны, низкие лохматые елки, кусты малины и ежевики. Бодрые перестукивания дятлов. Яркие, словно язычки пламени, хвосты белок.

Никаких следов транспорта.

Никакого намека на тропу.

Хозяйка пришла пешком. Но откуда?

Я оглянулась по сторонам, пригляделась. Везде, куда упирался мой взгляд, высились стройные деревца.

– Куда бежать-то? А откуда я пришла?

Здесь водятся лоси. Может, и волки есть? А медведи?

Я увидела низенькую елку, похожую на пирата: верхушка лихо закинута вбок, одна лапа тянется к небу, вторая – неуклюже торчит, будто вооруженная пистолетом.

Я побежала дальше.

Что там, в школьном курсе природоведения было? С какой стороны мох? С северной. Вот и я бежала на юг, в надежде наткнуться на проселочную дорогу, шоссе или деревеньку какую.

Петляя между деревьями, цепляясь за ветки, неистово отбиваясь от комаров и лесной мошки, я упорно шла к цели до тех пор, пока сквозь яркую листву на меня не упало несколько крупных дождевых капель.

Наверху что-то загрохотало. Словно там, в небесной канцелярии затеяли срочный ремонт с перестановкой…

– Блин, только этого мне не хватало!

Примостившись у ног высокой лохматой ели, я прислушивалась к ругани наверху. Прораб гневался, покрывая всех присутствующих трехэтажным, выплескивая из себя команды, одна страшнее другой, и умолкая лишь для того, чтобы перевести дух.

Ледяные потоки, прорываясь сквозь облака, обрушивались на меня, стекая по волосам за шиворот. Светлые бирюзовые брюки давно перестали быть светлыми, и только с должной долей фантазии их можно было назвать бирюзовыми. Тонкая блузка прилипала к телу, унося с собой остатки тепла. Я растирала себе предплечья, мечтая о том, чтобы дождь скорее закончился, чтобы успеть найти жилье до того момента, когда окончательно стемнеет.

Осмотрев себя, я поняла, что нет смысла сидеть под елкой – что могла, я уже промочила. А гроза может затянуться до ночи, и тогда мне и в самом деле придется отбиваться от волков.

Я двинула на юг дальше.

Идти стало совсем тяжело: туфли скользили, застревали в размокшей глине, несколько раз я падала, зацепившись каблуком за корни. Оно радовало – комары попрятались.

Уже изнемогая от усталости я вышла на поляну, где мне грустно подмигивала низенькая елка, похожая на пирата: верхушка лихо закинута вбок, одна лапа тянется к небу, вторая – неуклюже торчит, будто вооруженная пистолетом. Затаив дыхание, я сделала еще несколько шагов и вышла к низенькой изгороди по которой сейчас ручьем стекали дождевые капли.

На пороге небольшого дома недовольно стояла, подбоченившись, хозяйка Катерина Ивановна:

– Что, нашаталась под дождем? – грозно прошипела она, схватила меня за волосы и втащила внутрь избы.

Руслан уже полчаса ждал у бюро пропусков внутри здания Следственного комитета. Усатый лейтенант с равнодушно-цепким взглядом искоса поглядывал на барабанящего по залитому дождем стеклу модного адвоката: дорогой костюм, тонкие туфли, кожаный портфель, нос с горбинкой и острый взгляд – всё раздражало.

Тихо тренькнул телефон внутри прозрачной будки.

– Бюро пропусков, младший лейтенант Селиванов на проводе…Да, здесь… Есть, – он положил трубку на рычаг, выглянул в фойе: – Господин Лебедев, вас следователь Пиманов ожидает, можете пройти.

Я сунул в окошко паспорт и удостоверение, получил в обмен картонку временного пропуска.

– Второй этаж, кабинет двести три, лестница по левую сторону, – холодно улыбнулся лейтенант.

Руслан кивнул, двинул по коридору налево. В полумраке гулко отзывались его шаги. Или это бешено стучалось сердце?

Есть такое понятие, как адекватность деяния. Вот если вам кружку чая хочется – вы же не станете кипятить полный чайник. Похитить человека… Это кому он, Руслан Лебедев, так наступил на ногу, чтобы на это пойти?

Он поднялся на второй этаж, почти сразу уткнулся в темную дверь с табличкой «Кабинет 203» и ниже подпись «Пиманов И. Р.». Руслан толкнул дверь.

Кабинет следователя Пиманова – тесная каморка с крашенными в розовый цвет стенами и пастельного цвета жалюзи на узком окне – был чист и непривычно аккуратен: явный признак того, что бедный следователь только вышел из отпуска и его еще не успели завалить делами.

Идеально прибранный стол украшал стандартный пластмассовый органайзер с торчащими кончиками синих шариковых ручеек и черных карандашей (всего Руслан насчитал по три штуки тех и других – точно следователь только из отпуска и отоварился у завхоза), компьютер с черной панелью клавиатуры. Сам Пиманов оказался жгучим брюнетом с орлиным носом и черными, как нефть, глазами. На вид ему было чуть больше пятидесяти лет, широкое неулыбчивое лицо, тонкие пальцы зажаты в «замок».