Галина Романова - Позови ее по имени [litres]

– Вот именно любил! – Олег потянулся за вторым куском хлеба. – Время прошедшее, дело прошлое. Да и… Она сама напросилась, мам. Накосячила так, что не горюй! Она на меня чуть ментов не навела, ма!

Его жалобный голос возымел свое действие. За сына она пойдет на костер.

Тая ей всегда нравилась. И они даже одно время подружились. Ездили вместе отдыхать. После суда подбадривали, поддерживали друг друга.

В последнее время почти не созванивались. С мобильного телефона Олег запретил Тае звонить. А таксофоны сейчас – редкость. Но все равно она о Тае никогда не забывала. И была рада, когда их отношения возобновились после освобождения Олега. И когда она услышала криминальные новости по телевизору, то едва не потеряла сознание. Но…

Но если Олег говорит, что Тая начала представлять для него угрозу, значит, он все сделал правильно. Может, и чрезмерно кроваво, но правильно.

– Что она сделала, сынок? – поинтересовалась мать, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, без истеричного клекота.

– Помнишь, мне понадобились ключи от квартиры твоей подруги?

– Помню.

– Мне надо было проникнуть к ней в квартиру тихо, без лишнего шума, обыскать там все и найти документы на дом, который она у тебя отжала.

– Помню. А как же! Это ведь я тебе сказала, где Даша хранит ключи от квартиры матери. Не раз видела, как она лезет в бардачок и достает их.

– Во-от, – протянул он. – Чтобы эти ключи сделать по слепку, мне понадобился оригинал. То есть мне надо было залезть в Дашкину машину. А для этого мне надо было несколько предыдущих ночей побаловаться с тачками в ее дворе. Усыпить, так сказать, бдительность. И все получилось! Никто и ухом не повел. Ну, вскрыли и вскрыли. Без вандализма. Ничего почти не пропало. Даже заявлений не было написано от пострадавших.

– Так при чем Тая?

– Что ты думаешь, эта дура сказала, когда к ней Дашка полезла не так давно с вопросами? – возмущенно взмахнул руками Олег, не обращая внимания, что с куска хлеба на вымытый ею час назад пол сыплются крошки. – Она принялась нести ахинею, что кто-то с этими взломами оттачивал мастерство! Это просто взяла и на меня указала, ма! Потом начала крутиться. Дашкиного брата приплела. А у того алиби оказалось. Дашка сразу поняла, что Тая врет. И началось…

– И ты решил подстраховаться, – с пониманием кивнула мать.

– Да. А как еще, ма? – вытаращил он на нее недоуменный взгляд.

– Ну… Не знаю. Надо было как-то иначе, – недовольно сморщила она лицо. – Зачем снова топором?! С нашей кухни?! Они же могут тебя… Вычислить по почерку!

– Ма, какая же ты у меня бестолковая! – Он шумно задышал, раздувая ноздри. – Чтобы по почерку меня вычислить, им надо быть уверенными, что это я убил Дашкину мать. Они же этого не знают. И не узнают никогда! А топором любил убивать один из моих сокамерников. Он как раз прошлым летом откинулся. Я под него и закосил. Если не дураки менты, выйдут на него.

– Надеюсь. – Она почувствовала, как в горле у нее запершило. Глаза наполнились слезами. – Я ведь не переживу, сыночка, если тебя снова закроют.

– Сама виновата, – буркнул он и ушел с кухни в комнату.

Она смотрела ему вслед. Сердце ее разрывалось от боли и предчувствия.

А ведь он прав. Это ведь она, она во всем виновата! Натворила дел, а сынок потом вынужден расхлебывать.

Как ее угораздило, спросите, продать их дом? Чего боялась? Что не дождется возвращения Олега, умрет, а дом растащат?

Разве вспомнишь теперь, какой была причина, когда она поддалась на уговоры соседки Нины с четвертого этажа. Та заливалась соловьем, что хочет на этом месте сделать семейный дом для одиноких пожилых женщин.

– Соберемся трое-четверо, свои квартиры станем сдавать, а здесь поселимся. И на жизнь будет хватать от аренды. И ухаживать сможем друг за другом. Не станем обузой своим близким.

Нина предложила очень хорошую цену, а ей в те дни деньги были очень нужны. Она пыталась найти хорошего адвоката, чтобы добиться для Олега условно-досрочного освобождения.

Сын, узнав о продаже, ее стараний не оценил. Долго ругал ее. А когда вернулся, сразу поехал на прежний адрес.

Вернулся пьяный, злой как черт. Орал так, что стекла дрожали.

– Эта подлая тварь обманом выклянчила у тебя дом, ма! – надрывалось ее любимое чадо. – Там в следующем году будут прокладывать трассу. Ты представляешь, сколько мы могли бы получить за дом, мам?!

И он называл совершенно астрономическую сумму.

Глаза его горели ненавистью. Кулаки без конца сжимались. Он то и дело повторял: