Марина Серова - Штрихкод греха

Вполне возможно, что такси оказалось здесь совершенно случайно. Ну, предположим, на такси кто-то приехал в поселок или, наоборот, уехал из него.

— Простите, а как вас зовут? — спросила я.

— Петром, — ответил мужчина.

— А… вот вы сказали, что живете здесь, пока тепло, а потом куда же?

— Я в город перебираюсь, — ответил Петр, — там у меня подвальчик есть. А здесь воздухом сельским дышу. Помогаю опять же по хозяйству, кто попросит. Меня за работу покормят, а больше мне ничего и не надо.

— Скажите, Петр, вот вы увидели, как проехало такси. А когда вы увидели темно-синюю машину? И еще выстрелы. Вы слышали выстрелы до этих машин? — спросила я.

— Сначала я услышал выстрелы.

— Так. Потом проехала… темно-синяя машина?

— Да, она, — подтвердил Петр. — Потом прошло сколько-то времени, не могу сказать, сколько. И вот тогда я увидел с шашечками машину. Такси то есть.

Я поблагодарила мужчину и отправилась к своей машине.

Пока я ехала до того места, где был расстрелян Бартелеймонов, я размышляла на тему о том, случайно или нет в тот день в лесополосе оказалась машина темного цвета.

Кстати, не та ли это машина, о которой говорила Клавдия Даниловна. И еще: почему Алексей Бурмашин не сказал, что серебристая «Ауди» — это такси? Он что же, не увидел шашечек? Или не придал этому значения?

Я доехала до того места, где произошло убийство Константина Бартелеймонова.

Остановившись, я вышла из машины и огляделась. Впереди разросся кустарник. Я подошла к нему. Потом я выглянула из-за довольно высоких ветвей и увидела, что на том месте, где был расстрелян бизнесмен, сейчас находится белый «Мицубиси».

Точнее сказать, машина стояла немного поодаль, а на некотором возвышении наподобие пригорка женщина и мужчина, разбивая букеты, которые они держали в руках, на отдельные цветы, укладывали их на землю.

Женщину я узнала сразу, это была Светлана Владиславовна Бартелеймонова, вдова Константина. Мужчина мне был незнаком. На вид ему можно было дать лет тридцать. Он отличался атлетическим телосложением, что свидетельствовало о том, что он регулярно посещает тренажерный зал. Черты лица волевые, волосы коротко стриженные, но было видно, что над прической потрудился знающий свое дело стилист.

Я достала сотовый телефон и сделала несколько снимков.

Светлана Бартелеймонова вынула из сумочки пачку и вытащила оттуда одну сигарету. Мужчина тут же щелкнул зажигалкой. Потом закурил и он.

Закончив курить, мужчина обнял Бартелеймонову и что-то сказал. Светлана согласно кивнула и отправилась к «Мицубиси».

Мужчина предупредительно открыл переднюю дверцу. Сам он выкинул окурок на землю и, обойдя машину со стороны капота, открыл дверцу со стороны водительского места. Светлана в это время выбросила свой окурок через открытое окно.

Я услышала шум мотора и увидела, как «Мицубиси» тронулась с места и поехала по направлению к городу.

Я проводила взглядом отъезжающую «Мицубиси», потом, выждав еще некоторое время, подошла к тому месту, где ранее находились Светлана Бартелеймонова и ее спутник.

Я стала осматривать землю в поисках выброшенных сигарет. На дороге валялся только окурок от сигареты мужчины. Я аккуратно положила его в целлофановый пакет. А окурок от сигареты Светланы следует искать в кустарнике. Он был расположен почти сразу же за пригорком.

Я подошла к кустарнику. Да, сразу окурок и не найдешь: настолько тесно были расположены ветки, они буквально переплелись между собой, особенно у самой земли. Для того чтобы добыть то, что мне нужно, придется основательно потрудиться.

Я начала отодвигать ветку за веткой и внимательно смотреть вниз. Так, вот и искомый окурок.

Я, обдирая руки, положила его в отдельный пакет.

— Ты чавой-то шаришься тута? — грубый испитый и прокуренный голос раздался почти у меня под ухом.

Я быстро выпрямилась и обернулась. Передо мной стояла женщина неопределенного возраста. На ней было растянутое трикотажное платье, настолько грязное, что понять его первоначальную расцветку было невозможно. Волосы женщины торчали в разные стороны, похоже, их обладательница давно забыла, что такое шампунь и расческа.

— Чаво молчишь? Язык в одно место ушел? — продолжала допрос бомжиха.

— Вы что хотите, женщина? Что вам надо? — спросила я.

— Мне? — удивленно переспросила женщина. — Мне ничё. Токо здеся моя тера…ри…тория, — по слогам начала она выговаривать сложное для нее слово. — И ваще… Да ты никак Афоньку мово ищешь?! Вот курва! Ступай отседа, пока по шее не накостыляла!