Сергей Жоголь - Имитатор

Старик вышел из-за стола, пожал протянутую ладонь обеими руками и пригласил гостя к столу. Кравец сдержал улыбку и присел на один из табуретов.

— Чрезвычайно рад нашей встрече, ну очень!.. Очень рад, — продолжал сыпать любезностями хозяин.

— Рад, как раввин свиному окороку? — сказал Кравец с ухмылкой. — Нормально поживает Роза Яковлевна, и не говори, что у тебя для такого случая как раз припасены прекрасные золотые сёрёжки, или цепочка, или… что ты там в прошлый раз пытался мне всучить, и почти задаром!

— Стёпочка, я вас умоляю! Не расстраивайте мне нервы, иначе проклятущий инфаркт снова нагрянет в гости к бедному Фридману! Вы же не можете отрицать, шо я вас так сильно уважаю, так уважаю… как любой еврей уважает деньги! Уважаю как своего старого друга, благодетеля и просто милейшего человека! А как ваши детки — надеюсь, здоровы? Эх, детки наши, детки…

Кравец нахмурился.

— Детки мои сейчас страну защищают, причём оба. А вот твой сынок, я слышал, снова фармазонит [2]на Челышовской. Видели его там наши, и не спорь! С поличным его пока не взяли, но всему своё время. С сынком твоим Лёвушкой ежели встретимся, у нас разговор короткий будет.

— Да что ты? Что ты, Стёпочка, такое говоришь? — замахал руками Фридман.

— А то и говорю: коль ты за старое опять взялся, то не взыщи — больше тебя покрывать не стану. А уж тем бо- лее сынка твоего, особенно если узнаю, что он с бандой Кастета связан.

Фридман едва не выронил трубку изо рта, глаза его заслезились.

— Да полно, Степан Маркович! Я же Лёвчику своему строго-настрого наказывал к воровским делам не касаться! Да чтоб я его позабыл, как я вас помню! Не может мой Лёвчик с кастетовскими путаться. О себе я уж и вовсе молчу. Не берусь более за старое. Весь товар мой чистый. Мамой клянусь!

Кравец встал и взял лежавшую перед стариком книгу.

— Ну и что тут у тебя? Ух ты, какие строчки меленькие! Пишешь всё да пишешь.

— Так кредиторы всё это, Степан Маркович! Ежели их в книгу не заносить, так и не упомнишь о них. А стекляшки я больше за брюлики не выдаю. Тут у меня всё честь по чести.

Кравец захлопнул книгу и склонился над столом.

— Ладно, поверю тебе на слово. Пока тебя за руку не ловил — так торгуй своим добром, чёрт с тобой! Вот только детишек наших с тобой в один рядок не ставь! Мои сыновья сейчас на передовой, и мне об этом вспоминать не хочется. Непросто им сейчас, так что давай поменьше пустой болтовни и перейдём к делу.

Фридман прикрыл ладошкой рот, потом вернулся за стол и принялся раскуривать трубку.

— Что ж, Степан Маркович, то, что вы человек деловой, я знаю на полном серьёзе. Раз уж вы не желаете про деток и не хотите приобрести подарочек для Розы Яковлевны, давайте обсудим вашу проблему. — Фридман усмехнулся, выпуская тонкую струйку дыма. — Ведь как у нас говорят? Если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, это расходы.

Степан Маркович сунул руку за пазуху и извлёк оттуда несколько фотографий.

— Вот, смотри и запоминай. Этого типа нужно найти во что бы то ни стало. Так что привлекай всех своих; фотокарточки я тебе оставлю. Его комендатурские и энкавэдэшники уже ищут… ну, и мы теперь тоже.

Фридман взял одну из фотографий, поднёс к носу свои очки и несколько минут разглядывал лицо на фото.

— Занимательный мужчина! Судя по подбородку и тонким губам — кремень! Думаю, что немногословен… сюртук на нём недешёвый. — Фридман вытянул руку, посмотрел на фото издали и снова поднёс к самому носу.

— Ты его, словно бриллиант краденый, рассматриваешь, — усмехнулся Кравец.

— За бриллиант можно пятерик схлопотать, а за такой вот камушек — проще простого дырку в жилете.

Кто ж таков? Глазки у него злые, очень злые, прямо жуть! Меня от одного взгляда мурашки посетили. Я вам, дорогой Степан Маркович, имею вот что сказать. Не думаю, что смогу вам помочь с такими поисками, — он явно не из воров. Это убийца — я таких сразу распознаю. Опасаюсь я, что если подобный экземпляр прознает, что я на него охоту открыл — вы же мне советуете всем сие растрезвонить, — у меня могут возникнуть сложности. Подобные типы не любят, когда людишки, подобные мне, проявляют к ним интерес. Я же вам не сыскное бюро, а моя квартирка не бюро находок. Увольте, милейший Степан Маркович! И не стоит меня уговаривать — я ни за что не соглашусь! Жизнь — она, как говорится, одна. А если рот не раскрывать, то и муха в него не влетит. Так что…

Кравец встал, его лицо стало жёстким.

— Ты, видимо, не понял, Фридман. Это не просьба, это приказ. Сказано тебе искать — значит, будешь искать. Всех своих привлечёшь. Торгашей, поставщиков, тех особенно, кто с жильём связан. Квартиры да комнатки сдаёт и всё такое прочее. Найдёшь мне его как миленький, а не найдёшь…