Татьяна Алюшина - Актриса на главную роль [litres]

Вот так. Уж несколько месяцев вместе, а она никак не привыкнет и все плавится в этой волне, как будто видит этого мужчину первый раз, и сердце переполняется счастьем – вот он.

Совсем скоро Новый год, который они понятия не имеют как и где будут отмечать, потому что такова их нынешняя жизнь – не знать на две-три недели наперед, когда, где и как они встретятся. Одно наверняка – встречать они будут вместе. В свете реалий, в которых они теперь существуют, – вместе, это уже большая удача.

Тогда, после нашумевшей премьеры Глафиры, после возвращения домой Андрея и Ольги, после того как закончился отпуск Трофима и пришла пора расставаться, они лежали в постели рано утром, перед его отъездом, смотрели друг на друга, задаваясь вопросом:

– Ты служишь в гарнизоне, в маленьком городке. Я то в Москве, то еще где, снимаюсь и ставлю спектакли, если повезет. И как это соединить?

– Будем считать это умеренными препятствиями, – улыбался ей Трофим, – будем приспосабливаться, подстраиваться. Выработаем правила и приобретем новые коммуникационные навыки.

– Вот эти самые коммуникационные навыки меня пугают больше всего, – усмехнулась Глафира.

– А чего пугаться, – в своей спокойной, рассудительной манере произнес Трофим. – Как говорит Ольга, могло быть и хуже. Я мог служить бог знает где – в Заполярье или вообще на Чукотке. Тогда да: жизнь по переписке, встречи пару раз в году. А так считай, что за околицей московской, рядом с тобой. Приладимся как-нибудь.

– Да, – согласилась Глафира. – Если на Чукотке, пожалуй, тогда был бы перебор романтизма.

Их очень сильно выручали юмор, легкое отношение к жизни и ирония, иначе бы совсем туго пришлось. Но и при всех позитивах было непросто.

Для того чтобы приехать в городок к Трофиму, Глаше требовалось получить от него вызов и оформить пропуск, но это почти ерунда, хоть и муторно и лишняя забота. А вот проживать там постоянно, ясное дело, у нее не имелось никакой возможности.

Буквально через месяц после возвращения в Москву из родного города она получила сразу несколько предложений от самых крутых театров, такой фурор произвела ее постановка «Дикой росы» на театральное сообщество. Обдумав все предложенные варианты, она подписала контракт с одним из самых известных театров страны. При этом договорившись с еще одним театром на последующую постановку у них. Вот такая работа.

Она в столице, а Трофим на границе, как невесело пошутил Разведов.

В пятницу вечером Глафира садилась на экспресс-электричку и через два с половиной часа выходила в городке, в котором располагался гарнизон Разведова, и таким же образом возвращалась назад в Москву на первой шестичасовой электричке в понедельник.

Впрочем, большая часть жителей Подмосковья с таким графиком жизни хорошо знакома.

Иногда выходные были рабочими у нее или у него и совсем не получалось увидеться. Да еще эта засада со связью – Разведов пользовался самым простейшим телефоном, да и то далеко не весь день держал его при себе, и позвонить ему можно было, но в девяти случаях из десяти взять трубку он не мог. Нет, Трофим вполне себе современный товарищ и, как все, имеет Интернет, но только дома, а вот дома он тоже редко бывал.

Разведов вырывался к ней при любой возможности, даже бывало и вертолетом военным с их базы прилетал. Случались у него на службе нелетные дни из-за погодных условий, и можно было отпроситься у начальства. Тогда Трофим мчался в Москву, к Глаше.

Один раз у него был короткий отпуск, который они провели вместе, неосознанно боясь расстаться даже на час. А три дня назад Глафира, выпустив премьеру и пережив все полагающиеся официальные и неофициальные мероприятия, проходившие после нее, примчалась к Трофиму в городок на несколько дней.

Она постоянно ощущала дефицит, нехватку Трофима в своей жизни, его реального присутствия рядом, его улыбки, юмора, спокойной внутренней уверенности в себе, житейской несуетливости.

Она вскакивала посреди ночи, ощущая прикосновение его губ, чувствуя его родной запах, и протягивала руку, трогая простыню на той стороне кровати, где он спал. Ей казалось, что постель все еще хранит тепло его тела…

Трофим просыпался от шепота Глафиры, чувствуя ее мягкие губы на своих губах, их солоноватый вкус от слез во время их фантастического оргазма, ощущал в руках ее горячее тело, шелковистую кожу, ее запах и протягивал руку, трогая пустую постель там, где она обычно спала…

Их встречи были бесконечно пронзительными, горько-сладкими – встречи-расставания, любовь на расстоянии, жизнь на расстоянии.