Наталия Антонова - Мелодия для саксофона

– Здравствуйте, – проговорил Островой, – Даша сказала, что меня ждёт детектив. Я не совсем понимаю…

– Здравствуйте, – улыбнулась ему Мирослава, – я Мирослава Волгина. Да вы присаживайтесь, Валерий Гордеевич.

– Спасибо, – Островой сел на точно такой же стул, на каком сидела Мирослава.

– Извините, что не позвонила вам заранее, – и, не давая ему ответить, продолжила: – Не знаю, говорил ли вам Аркадий Семёнович о том, что его дочь Инесса обратилась в наше детективное агентство с просьбой разыскать убийцу её бабушки.

– Аркаша о чём-то таком упоминал, – неуверенно проговорил Островой и спросил: – А разве полиция не работает?

– Работает не покладая рук! – заверила его Мирослава.

– Но тогда…

– Мы сотрудничаем с полицией. Так сказать, на подхвате.

– А… – Валерий Гордеевич почесал затылок.

– Я хотела спросить, удачно ли прошли гастроли вашего квартета в этом году в Волчеморске?

– А вы знаете, не очень, – ответил Островой, – и всё из-за того, что Аркаша приболел.

– Жаль, – посочувствовала Мирослава.

– А уж как нам жаль, – сокрушённо вздохнул музыкант, – мы же надеялись в этом году там хорошо подзаработать. Сами понимаете, бархатный сезон, много состоятельных людей.

– Понимаю, – кивнула Мирослава, – а вместо прибыли понесли убытки.

– Что вы имеете в виду? – удивился Островой.

– Ну, как же! Вам же пришлось нанимать Аркадию сиделку. А в наше время это довольно затратно.

– Да-да.

– Правда, Шляхтина не профессиональная сиделка, – заметила Мирослава.

– Кто? – растерялся Валерий Гордеевич, – как вы сказали?

– Клара Шляхтина. Она же актриса.

– Я не знал, – соврал Островой и покраснел, как мальчишка.

– Да ладно вам, Валерий Гордеевич! Как не стыдно вводить следствие в заблуждение!

– Я никого никуда не ввожу! И какое это имеет значение, профессиональная она сиделка или нет?

– Совершенно верно! – согласилась Мирослава, – почему Клара не может поухаживать за своим заболевшим любовником, даже не являясь сиделкой?

– Что вы такое говорите! – возмутился Островой.

– И сколько лет тянется их роман? – спросила Мирослава, не обращая внимания на его возмущение.

– Я вообще не понимаю, о чём вы говорите, – цеплялся мужчина за последнюю возможность выгородить коллегу.

– Всё вы прекрасно понимаете, – сказала Мирослава, – но врёте из ложной мужской солидарности. Полиция опровергнет вашу ложь в два счёта!

– Полиция? – не на шутку испугался мужчина, – но какое дело полиции…

– Вы хотите сказать до шашней вашего друга? – подсказала Мирослава.

– Аркадий никому ничего не сделал плохого!

– И даже своей жене?

– Тонечка ничего не знает!

– Но рано или поздно узнает.

– Вы что, собираетесь всё ей рассказать? – пришёл в ужас Валерий Гордеевич.

– Я – нет, а полиция – не знаю.

Островой вскочил со стула, с грохотом при этом уронив его, и принялся бегать по гостиной, причитая:

– Нет, нет, этого нельзя допустить.

– Валерий Гордеевич, у меня к вам ещё только один вопрос.

– Какой? – он остановился перед ней.

– Вы действительно вызывали Аркадию «Скорую»?

– Да, конечно же! Целых три раза!

– Это легко проверить.

– Вот и проверяйте! – неожиданно закричал мужчина на всю квартиру.

В дверях появилась Даша.

– Даша! Ради бога уйди! – взревел хозяин.

– Нет, Даша, не уходите, – вежливо попросила Мирослава, – лучше проводите меня и закройте за мной дверь.

– Вы что, вот так вот собираетесь уйти? – удивился Островой.

– У меня больше нет к вам вопросов, Валерий Гордеевич. Спасибо вам и до свидания.

Островой ничего ей не ответил и не сдвинулся с места. А Даша проводила Мирославу и, тяжело вздыхая, закрыла за ней дверь.

Волгина прикинула, что улица Леси Украинки совсем недалеко, и самое время заехать к контрабасисту Марату Рашидовичу Наркисову.

Проехав пару кварталов, «Волга» Мирославы нырнула в арку и остановилась во дворе, состоящем из трёх домов.

Взглянув на номера, Мирослава поняла, что ей нужно в средний подъезд серого монолитного дома с одинаково застеклёнными балконами.

Дверь ей открыл сам Марат Рашидович. Он не только уже был на ногах, но и пил кофе.

Так, не расставаясь с чашкой, он и предстал перед ней.

– Вам кого? – удивлённо спросил брюнет с жгуче-чёрными глазами.

– Если вы Марат Рашидович Наркисов, то вас, – ответила Мирослава, отрывая восхищённый взгляд от причудливого восточного орнамента на его халате.