Наталия Новохатская - Критский бык

– Сухари сушить, – я бессердечно ответила цитатой из бессмертного фильма «Берегись автомобиля». – Я иногда ящик включаю, видела рекламу, там блондинка в белых розах цвета недавней утопленницы, потом они превращаются в лампочки и разлетаются как мыльные пузыри? Это и есть твоя «Белоснежка»?

– Ты скажешь тоже, утопленники, мыльные пузыри, изврат какой-то, – Вера вступилась за рекламу. – Красивая картинка, вся в белой гамме, цвет надежды, вот мы с Мариной и соблазнились. Вложить вложили, а теперь…

– Позволь спросить, с какой Мариной, с Валькиной женой, что ли? – сухо полюбопытствовала я.

Ах вот оно что, вот откуда ветер дует, не так проста супруга у Валечки, как он её малюет. Марина догадалась, что докладывать о финансовых аферах лучше не впрямую, а через посредника. Уговорила Веру посоветоваться со мной в надежде, что я придумаю, как доложить Вальке об их подвиге, и приму на себя первые раскаты семейного скандала. Всё правильно, если считать от конца к началу, то этот брак – дело моих рук и кружева мадам Случайности. Искали с Валькой пропавшую Веру, а нашли ему в жены её другую подружку.

– Да с нею, но самое плохое, что Марина тоже не совсем своё вложила. У них дома завалялись конторские деньги, – призналась Вера. – И что теперь?

– Когда высушите сухари, то обваляйте в них, знаешь что? – я очень хотела удержаться, но не смогла.

– Жестокая ты женщина, Малышева, ты же обещала, – кротко посетовала Веруня, вникнув в подоплёку моего кулинарного экспромта. – Значит, теперь мне в тюрьму, а Марине – в крематорий? Она боится, что муж её убьёт. Мой-то точно ни копейки не даст и передач носить не будет.

– Верунь, прости меня, поганку, – покаялась я. – Не бери в голову, я не со зла. Если очень хочешь знать, то фирменное блюдо у нас на троих. Я сама вложила не свои деньги в одно предприятие, хотя могла спокойно оставить себе. А из тюрьмы я тебя вытащу, если Рулло возникнет, кое-что у меня осталось.

– А как насчет Марины? – поинтересовалась Верочка.

– Намёк понял, – ответила я цитатой из совершенно неприличного анекдота. – Приду и доложу, останется жива твоя Марина, но если овдовеет, то не по моей вине.

– Спасибо, Малышева, ты настоящий друг, – Веруня меня наскоро простила и отключилась.

Итак, осталось суммировать. По пункту четвёртому послеполуденных размышлений придётся рассчитаться сполна. Посмотрим, вернее послушаем, что осталось в итоге от наших с Валечкой деловых и дружеских отношений. Вот кофе попью, шнурки поглажу и подумаю, как доложить бывшему другу во второй раз за день, что ещё одна дама безбожно злоупотребила его финансовой расхлябанностью. Мало ему не покажется, особенно после моего утрешнего сюрпризного представления. А что прикажете делать?

«Сначала я молчать хотела…», нет, извините, такое письмецо Татьяны к Онегину не пойдёт, хотя и женственно, но нереально. «Аргус» и так претерпел, следовательно, будет не очень красиво оставлять компаньона в неизвестности, что нищенская сума подбирается к нему ближе и ближе. Теперь стараниями родной жены, браво вступившей на финансовое поприще без ведома главы и повелителя. Да, странная штучка этот институт брака, никогда мне не постигнуть его тайн!

Другое побочное и довольно пошлое соображение томило меня беспредельно: проявлять благородство либо не надо? Я обещала Верочке отвести от неё тюрьму и не секунды не колебалась. Уверена, что она поступила бы точно так же и продала бы последние ценности, случись со мной что-либо подобное, даже мужа слушать бы не стала. Но как быть с задачкой про суму, треснувшую дружбу и компаньона? Хочу ли я нести финансовую ответственность за денежные бесчинства его супруги? Должна ли? Следующий пункт: дождаться просьбы или предложить самой, если надумаю? С кем бы поконсультироваться? Увы, за неимением иных мозгов для консультации, кроме собственных и куриных, пришлось довольствоваться тем, что Бог послал. Послание почему-то пришло в форме гадкого, но пристойного анекдота, с личными именными вариациями.

– На той неделе вас посмотрит доцент Рулло, – говорит больному врач.

– А кто он по специальности, доцент Рулло? – интересуется обнадёженный пациент.

– Патологоанатом, – точка.

Повинуясь вдохновению, я быстро набрала номер «Аргуса» и спросила шефа у Мальвины, причем посоветовала не мешкать, пребывая в законных опасениях, что могу передумать.

– Ещё что-нибудь столь же срочное? – саркастически осведомился шеф, в голосе его не слышалось теплоты.