Диана Дэвидсон - Злачные преступления

— Неужели эта история стала известна преподавателям всех университетов от побережья до побережья? — изумилась я.

— Насколько мне известно, об этом знают все агентства по найму, — Марла ненадолго задумалась. — У директора школы Элк-Парк был должок перед главой литературного факультета университета Колорадо, поскольку тот помог с поступлением одному из его учеников. В итоге Перкинс отдал долг, приняв Эгона Шлихтмайера на должность преподавателя истории. Как ты понимаешь, для этого ему пришлось уволить предыдущего преподавателя истории. Это случилось в прошлом году — мисс Памелу Сэмюэльсон выгнали со скандалом, который не стали предавать широкой огласке. А в этом году Эгону уже предлагают должность преподавателя в колледже.

— Мисс Сэмюэльсон? Мисс Памела Сэмюэльсон? Откуда я знаю это имя?

— Вы занимались аэробикой вместе с Памелой Сэмюэльсон до того, как ты перестала посещать клуб, глупышка!

— Ох, точно! — сказала я, пытаясь вспомнить, как выглядела Памела. — А как же интрижки Эгона с тремя девушками? Каким образом Перкинсу удалось оправдать прием на работу такого сотрудника?

Марла тяжело вздохнула.

— Ну привет, Голди! Во-первых, если никто не трубит о том, что человек полная сволочь, его репутация остается невинной, как слеза младенца.

— Значит, из старшеклассников об этом никто не знает… И, по-видимому, существует негласная договоренность, которую слухи не могут преодолеть.

— Естественно. Более того, если бы подобная новость просочилась, Перкинс сделал бы все, чтобы выставить какого-нибудь юнца козлом отпущения и заявить, что такие заявления являются плодом горячего юношеского воображения. А опровергнутые слухи, как ты понимаешь, легко забываются. В любом случае, Перкинс предупредил Эгона о том, что в случае возникновения проблем с выпускницами, всю оставшуюся жизнь парень будет пасти коров. Похоже, что у Эгона есть немолодой покровитель. Но во всей этой истории существует одна несостыковка. С какой стати Шлихтмайера приглашают на работу в колледж, когда все его прошлое было красноречиво расписано в серии статей «Маунтен джорнал», автором которых выступил некий амбициозный выпускник, собравшийся поступать на факультет журналистики Колумбийского университета?

— Нет, нет, только не Кит Эндрюс…

— Он самый. И представь себе, кто же попытался отговорить Кита публиковать эти статьи? Твой ненаглядный Джулиан!

— О господи! Ты уверена?

— Так мне рассказывали. А теперь догадайся, кто спал со Шлихтмайером, прежде чем узнать всю его подноготную от своего лучшего ученика — Кита Эндрюса?

— Понятия не имею, но думаю, ты мне сейчас расскажешь.

— Мадемуазель Сьюзан Феррелл. Не знаю, расстались ли они окончательно, но я видела все, что происходило на девятичасовых подготовительных занятиях.

— Расскажи мне о неизвестном скандале с мисс… Ну той, которая была предшественницей Шлихтмайера?

— Ты имеешь в виду Памелу Сэмюэльсон?

— Ты сейчас с ней общаешься? Мне очень нужно с ней переговорить.

— Она перешла в другую группу по аэробике, так что это будет сложновато.

— Хорошо, тогда разреши мне рассказать обо всем Шульцу.

Марла тихо хихикнула.

— Так я и рассказала тебе всю эту историю, чтобы у тебя появился стоящий повод позвонить ему этим утром.

Перед тем как отключиться, Марла пообещала продолжить свое расследование, если я буду оплачивать ее труды чем-нибудь вкусненьким. В качестве платы я предложила шоколадные бискотти, от чего подруга пришла в полный восторг.

Выполнив утренние упражнения, я начала одеваться, параллельно размышляя о том, как в Аспен-Мидоу возникали коммуникационные системы. Превращение курорта в полноценный город началось с появления пожарной охраны. Из-за сухого воздуха пожары здесь вспыхивали очень легко и мгновенно распространялись на огромные территории. Чтобы защититься от них, люди начали объединяться. Ужасные погодные условия зимой способствовали развитию телефонных сетей, которые помогали людям узнавать друг о друге все, что только возможно. Правда, гораздо более эффективным каналом распространения новостей стала стэп-аэробика. Иногда до меня долетало такое количество слухов о человеке, что заданный при встрече вопрос заставлял его впадать в ступор. Если бы сегодня Шлихтмайер покрасил волосы в зеленый цвет, завтра я бы об этом обязательно узнала.

К тому моменту, как я спустилась вниз, небо приобрело угольно-черный оттенок, а ветви сосен покрылись слоем снега. Однако мрачная погода никак не повлияла на мое настроение. К собственному удивлению, я чувствовала себя просто восхитительно, и погода казалась мне вполне подходящей. У меня не было никакого желания признаваться в том, что со мной происходит, кому бы то ни было, будь это Марла, Шульц, Арч или даже я сама. Тем не менее мое состояние больше всего напоминало полное погружение в… то самое чувство.