Батья Гур - Убийство в субботу утром

— А почему же тогда вы так долго прогуливались взад-вперед по улице возле его дома?

В этот раз она чуть не спросила, откуда он узнал, но оборвала себя на полуслове. Новая улыбка, похожая на гримасу.

— Не хотела жаловаться ему, как ужасно себя чувствую, поэтому и постаралась скрыть, что специально жду его возле дома, чтобы попросить уделить мне часик, — смущенным тоном объяснила Дина.

Она была уверена, что по телефону договориться не удастся, поэтому хотела тут же пойти с ним в комнату для консультаций, но у него был назначен прием кому-то еще, и он не смог поговорить с ней в тот день, а на следующий были назначены похороны. Он мог принять ее лишь на следующей неделе.

Михаэль глянул на часы — была уже половина одиннадцатого. Дина уже застегивала пальто, когда он спросил, знала ли она о пистолете Джо Линдера.

— Что вы имеете в виду?

— Вы знали, что у него имеется пистолет? — спросил Михаэль. Он позаботился о том, чтобы тот факт, что пистолет Линдера и есть орудие убийства, не был предан огласке, и хотел выяснить, не сказал ли ей Линдер об этом сам.

— Конечно, знала, — ответила она с видимым облегчением. — Да и кто не знал? — Она улыбнулась вновь — гротескная улыбка, пустые глаза, бледно-серое лицо. — Джо хвастался им, не переставая.

Михаэль уловил теплую нотку в том, как это было сказано, и спросил, какие у нее отношения с Линдером и его семейством.

— Трудно сказать. Когда я была одновременно под его и доктора Нейдорф супервизией, это явно задевало его. До этого наши отношения были простыми и теплыми. Джо необходимо быть уверенным, что его любят. Он очень переживал из-за моих профессиональных контактов с доктором Нейдорф.

— Вы знали, что пистолет хранился у Линдера в доме?

Да, где-то в спальне. Именно туда он отправлялся, если хотел его кому-нибудь продемонстрировать, но где именно в спальне, она не знает.

Конечно, она заходила туда тем вечером — взять свое пальто.

Нет, в комнате никого не было. Кроме Даниэля, уснувшего на родительской кровати. Все пальто были свалены на диване.

Нет, она никогда не стреляла из пистолета. В армии она занималась психологическими исследованиями.

Да, — снова улыбка, — она училась обращению с огнестрельным оружием на курсе базовой подготовки. Ей дали чешский пистолет, и, помнится, она так ни разу и не попала в цель. Нет технических способностей. Джо как-то пытался объяснить ей устройство своего пистолета и упоминал, что он всегда заряжен, но она не стала стрелять, хотя Джо и пытался настоять.

— Оружие всегда меня пугало.

Последние слова она произнесла с известной долей кокетства — ямочка на подбородке заиграла, она даже захлопала ресницами. У Михаэля было такое чувство, как будто перед ним на миг приоткрылся и захлопнулся ящик Пандоры, так что ни единый важный факт не выпорхнул наружу.

Расставаясь с Диной Сильвер на пороге, он безразличным тоном спросил, как будто эта мысль пришла ему в последнюю минуту, не согласится ли она пройти проверку на детекторе лжи. Настороженное выражение глаз выдавало, что она обеспокоена, но Дина сказала только, что должна подумать.

— Ведь это не к спеху?

Нет, покачал он головой, совсем нет.

Знать бы наверняка, подумал он про себя, она по натуре осторожна или пытается выиграть время? Опыт Михаэля показывал, что большинство людей, которым нечего скрывать, обычно не имели ничего против детектора лжи, но некоторые колебались и боялись, хотя ничего не утаивали.

Наконец, уже открывая дверь, он поинтересовался, что она знает о лекции Нейдорф.

— Ничего, только слышала, о чем примерно она будет. Но, насколько мне известно, обычно доктору Нейдорф помогал в подготовке лекций профессор Хильдесхаймер, — сказала она и вопросительно взглянула на Михаэля.

Тот ничего не ответил, только вежливо поблагодарил. На лице его не отразилось и малой доли смущения и недоумения, которые он испытывал. Он вернулся к столу, перемотал ленту и вновь прослушал все, что говорилось за последние три часа. Не отрываясь от прослушивания, он поднял телефонную трубку. Запыхавшийся голос Балилти ответил из кабинета на третьем этаже:

— Я только вошел — уже позабыл, что значит работать на тебя. Буду через пару минут.

Балилти положил трубку.

Две минуты превратились в пятнадцать, а Михаэль, откинувшись на спинку стула и вытянув длинные ноги, все слушал и слушал последнюю часть беседы — ту, что касалась отношений Дины с Нейдорф, с юношей, с Линдером, с Хильдесхаймером.