Батья Гур - Убийство в субботу утром

Однако, прежде чем началось действие снотворного, Джо понял, что, когда его рука шарила в ящике, что-то было не так. Чего-то, на что обычно натыкалась рука, теперь там не было.

Не зря Джо Линдер повторял, что чем старше становишься, тем лучше понимаешь правоту Фрейда: ничего случайного не бывает. Да, это было предопределение — то, что он вспомнил про пистолет именно в тот день, а не накануне.

Поняв, чего не хватает в ящике, Джо тотчас снова включил лампу, встал с постели, выдвинул ящик полностью и вынул из него все содержимое. Он не нашел того, что искал. Не нашел и в другом ящике, и ни в каком другом месте в комнате.

Но снотворное начало действовать, тело потяжелело и перестало слушаться. Он лег с мыслью, что все можно отложить на утро, и погрузился в сон под звучащую в голове вторую строфу «Середины жизни»: А ныне: где я найду / В зимней юдоли цветы — о, где / Свет, и тепло, / И тени земли? / Стынет в молчанье / Крепость. В ветре / Скрежещет флюгер [3] Перевод С. Аверинцева. . Джо спал глубоким сном, пока его не разбудил звонок телефона, во сне преобразившийся в вой сигнализации его взломанной машины.

Семь часов тридцать одна минута, сообщил голос в трубке. Джо остался сидеть в кровати, ломая голову над тем, как отменить первый утренний сеанс, чтобы съездить в полицию и сообщить о пропаже пистолета.

Утром в ту субботу, когда Ева Нейдорф была найдена мертвой в Институте, находившемся под строгим надзором, пациентам больницы Маргоа было позволено выйти в сад. Однако, несмотря на увещевания медсестры («Вы только посмотрите, какой чудесный день!»), обитатели закрытого мужского корпуса № 4 были склонны оставаться в постели. Сестра Двора ходила от кровати к кровати и уговаривала их встать и выйти на солнышко. Поддались на уговоры только двое: Шломо Коэн и Ниссим Тубол. Они тяжело поднялись с кроватей, пересекли большую комнату один за другим, двигаясь подобно лунатикам, и остановились в дверях, щурясь от солнечного света.

В это же самое утро араб-садовник Али из лагеря беженцев Дехайша бродил по больничному саду среди розовых кустов, волоча за собой корзину, в которую лениво сгребал лопаткой мусор и облетевшие листочки. Время от времени он поднимал голову и глядел через изгородь на проезжающие машины. Он работал с раннего утра, и, когда добрался до высокой ограды, отделяющей больницу от улицы, было уже десять. Последние несколько месяцев Али работал по субботам вместо воскресений. Первый год он работал молча, усердно и ни о чем не просил, а на второй уговорил начальника вспомогательных служб дать согласие на это особое условие. Никто за пределами больницы об этом не знал. Начальник боялся реакции Министерства здравоохранения на столь явное нарушение святости Шабата. По распорядку садовнику было предписано работать по воскресеньям. Али вовсе не был верующим христианином, коим отрекомендовался; он попросту хотел оставаться дома и приятно проводить время в компании друзей, а у них выходной был в воскресенье.

Он любил глубокую тишину, которой был объят по субботам больничный сад. Улица и в будние дни не была шумной, но по субботам становилась совершенно пустынной.

Сегодня, однако, на ней царило необычное оживление. Машины проезжали мимо больницы и припарковывались внизу, в конце дороги. Патрульные машины, теснившиеся выше, рядом с Институтом, были Али не видны: сад располагался на той же тихой улице с односторонним движением, но значительно ниже.

Али работал в приятном, неспешном темпе, наслаждаясь солнечным теплом. Земля все еще была вязко-сыроватой. Вдруг под розовым кустом в ближнем к ограде ряду что-то блеснуло. Он протянул руку и дотронулся до холодного металла. Блестящая штука оказалась маленьким, с перламутровой рукояткой, пистолетом. Али быстро оглянулся по сторонам и, убедившись, что его никто не видит, бросил пистолет обратно и ногой накидал сверху комья земли. После этого присел на корточки рядом с кустом и задумался, как поступить дальше.

Али не знал, как пистолет очутился на территории больницы и как долго он пролежал под кустом роз. Зато он очень хорошо знал, какого рода неприятностями может обернуться его находка.

Сначала он решил, что лучше всего закопать пистолет поглубже — и все дела, как будто он никогда его не видел. Но что произойдет, если кто-то из персонала его обнаружит, а он — единственный садовник в штате — будет вынужден объяснять, как тот туда попал? Страшно даже вообразить!