Мэрибет Мэйхью Уален - Всегда лишь она [litres]

Энни бросает взгляд на Минни, которая, тоже глядя вперед, снова принимается теребить платок. Впервые с момента, как они сели в машину, их взгляды устремлены в одном направлении. Энни ждет, пока ее дыхание придет в норму. Радио вывело ее из равновесия. Если там продолжат говорить о Корделле Льюисе, она просто перестанет слушать новости, чего бы там ни подумал Скотт. У нее нет никакого желания знать, что люди болтают о ней. Она лишь хочет выйти замуж и уехать из города, оставив все позади.

Еще миля проходит в тишине, после чего Энни делает глубокий вдох и в последний раз пытается спасти поездку и не подвести Клэри. Она снова обращается к Минни:

– Клэри говорила, вы любите поболтать о бейсболе. И о своем муже. – Она бросает взгляд на Минни, чтобы убедиться, что та ее слышит.

Минни поворачивается и смотрит на Энни, ее голова болтается на тонкой шее, как у куклы чревовещателя.

– Мой муж – это мое дело, милая, – вдруг выплевывает она, и ее мутные глаза загораются злобой. – Держись от него подальше, поняла?

У Энни перехватывает дыхание, когда она понимает, что мисс Минни смотрит на нее без малейшего намека на узнавание. Пожилая женщина тяжело откидывается на пассажирскую дверь. Ее губы двигаются так, будто она говорит, но изо рта не вылетает ни звука. Энни может лишь гадать, что та пытается сказать.

Это просто старуха, успокаивает она себя. Не будь дурой. Глупо бояться Минни. Возьми ситуацию в свои руки, пока бабулька окончательно не вышла из себя.

Пытаясь успокоить свою пассажирку, Энни говорит:

– Все хорошо, Минни. Это Энни, Энни Тафт. Кузина Клэри, помните? – Она с досадой осознает, что, произнося это, тычет в себя пальцем, и опускает руку.

– Вы ведь знаете, кто я? – спрашивает она, надеясь, что помутнение Минни пройдет и она сможет без происшествий доставить ее домой, уложить на диван, включить исторический канал и поставить ей на колени поднос с кашкой, которую та употребляет на обед, – все точно по инструкции Клэри. Энни, конечно, расскажет обо всем случившемся кузине, и если это нормальное для мисс Минни поведение, значит, Клэри заслуживает каждого цента, который платит ей Глиннис.

Минни сощуривается на Энни и прижимает платок к груди, как делают дети, когда у них пытаются забрать игрушку.

– О, я отлично знаю, кто ты, – отвечает она.

Ее взгляд устремлен сквозь Энни, и та никак не может понять, как Минни может что-то знать, если не видит ее.

Она звонит, потому что знает, что его девушки нет в городе. Она делает так всегда с той самой волшебной ночи еще в школе, когда Клэри и Фэй уехали в Вирджинию на похороны кого-то из родственников и оставили Энни одну в пустом доме. Тогда она тоже позвонила ему, так как боялась темноты и одиночества, и, наврав что-то матери, он отправился к ней. В ту ночь их отношения радикально изменились – по крайней мере, для него. Он не уверен, почувствовала ли Энни то же, что и он, и ему никогда не хватает храбрости спросить. Так или иначе, но с тех пор он у нее на крючке и она может делать с ним все, что заблагорассудится.

Он медлит, размышляя, стоит ли вообще отвечать на звонок или, может, дать ей хорошенько прочувствовать, что ее ждет, когда она выйдет замуж за другого парня и их разговоры прекратятся навсегда. Но потом ему становится жалко тех считаных недель, что у них еще остались, и он берет трубку за мгновение до того, как звонок переключится на голосовую почту.

– Я могу приехать? – спрашивает она запыхавшимся голосом.

Он закатывает глаза к потолку, ища там ответ на вопрос, который мучает его еще со школы: что делать с Энни?

– Ты здесь? – беспокоится она.

Кенни подавляет вздох.

– Да. – Он смотрит в экран телефона. – Поздновато для гостей.

Впрочем, это всего лишь отговорка, и они оба это знают.

– Ну, пожа-а-а-алуйста. – Энни и не думает сдерживать капризные интонации.

Кенни очень хочется спросить: « Ну и где же твой жених? Почему бы тебе не отправиться к нему?» Но он знает, что если она звонит ему, значит, Скотт, вероятно, уехал. Ее жених часто бывает в отъезде, что, собственно, и дает им возможность видеться. Разъезды его девушки плюс разъезды ее парня – именно то, что позволяет их тайным отношениям длиться намного дольше, чем следовало бы. Но они приняли решение: как только она выйдет замуж, все будет кончено. Мысль об этом причиняет Кенни куда больше боли, чем должна бы, с учетом того, сколько времени он потратил, чтобы свыкнуться с самой идеей. Энни помолвлена уже год. Он вспоминает тот вечер, когда она пришла к нему с кольцом на пальце, старательно притворяясь, что ничего не изменилось, хотя оба знали, что изменилось все. «Надеюсь, ты собиралась мне что-то сказать? Или я должен был догадаться сам?» – спросил он ее. Энни прикрыла кольцо рукой и приняла виноватый вид. «Я не была уверена, как лучше», – ответила она тогда.