Андрей Троицкий - Ревность

Через час позвонили снизу. Джон мгновенно проснулся, схватил трубку. Дежурный спросил, можно ли принести в их номер пакет, который только что доставили в гостиницу. Через пару минут Джон открыл дверь, взял из рук курьера большой желтый конверт, оторвав полоску бумаги, высыпал на кровать несколько цветных фотография.

— Это Майкл прислал, мой друг из ФБР, который снабжает меня информацией, — сказал он. — Посмотри, если интересно.

Радченко увидел смуглого мужчину в бежевом летнем костюме и светлой тенниске. Мужчина плавал в кровавой луже. Грудь была прострелена, в области сердца. Плюс ранение в шею по касательной и две дырки в животе. Мужчина смотрел на мир вылезшими из орбит белыми глазами. На других фотографиях две женщины, одну из них, сорокалетнюю яркую брюнетку в длинном голубом платье, смерть застала возле огромного камина. Лицо женщины было искажено гримасой боли или страха.

Другая дама, лет пятидесяти, дочерна загорелая, в полупрозрачном розовом платье, под которым не угадывалось нижнего белья, погибла, сидя в кресле. На ее лице застыло удивленно выражение, глаза были широко открытии, на уголке нижней губы повисла недокуренная сигарета. Она получила единственную пулю, которая разорвала сердце. За годы работы адвокатом по уголовным делам Радченко насмотрелся немало фотографий с трупами и кровью. Но эти были какие-то особенные, наполненные атмосферой безысходности и предсмертного страха.

Джон прочитал записку, вложенную в конверт.

— Женщина в длинном платье — это хозяйка дома Дженифер Милз, мачеха Роберта Милза, — сказал он. — Это тот самый дом, который Ольга посетила, а затем бесследно исчезла. Неделей раньше в доме были убиты трое. Затем хозяин особняка покончил с собой. Я уже говорил, что личность убитого мужчины до сих пор не установлена. Женщина в кресле, — подруга хозяйки с библейским именем Ева. Ее господин Милз подозревал в сводничестве. По его мнению, эта красотка устраивала свидания его жены и других замужних женщин с заинтересованными господами. Тоже женатыми.

Радченко рассматривал фотографии мужчины, сидящего в кожаном кресле перед рабочим столом. Мужчина был одет в голубую рубашку, бордовый галстук съехал на сторону. Плечи опущены голова свесилась на грудь. На заднем плане шкафы с книгами, забрызганными кровью.

— Это Милз старший, Дэвид, который по версии ФБР, устроил побоище. Перестреляв всех, пошел в кабинет. Посидел, выкурил сигарету. Затем снял пиджак, открыл холодильник и наполнил стакан виски. Он приложился к стакану. Потом выстрелил себе в открытый рот.

— Зачем нам эти фотографии?

— У следствия появилась предположение, что сын Роберт, экономист, выпускник Гарварда, как-то причастен к делу. В своих показаниях он утверждал, что прилетел в Лос-Анджелес, когда узнал о гибели родителей. То есть на следующий день после трагедии. Но оказалось, что этого парня видели в городе за день до убийства… А чем он занимался в тот роковой день — неизвестно. Почему он темнит…

— В уголовных делах, которыми я занимался в России, попадались еще более странные факты. Кажется, все свидетельствовало против моего клиента. А потом оказывалось, что человек невиновен.

— Может быть, Милз младший чист. Но в ФБР не понимают, с какой целью он приехал в Лос-Анджелес как раз перед трагедией. И хотят это выяснить. Роберт подробно, во всех деталях, описал сотруднику ФБР, что в тот трагический день провел за изучением документов для докторской диссертации. Что-то такое о причинах возникновения экономических кризисов. Он изучал копии архивных бумаг в своей квартире в Нью-Йорке.

— Поэтому попал под подозрение?

— Разве этого мало? — спросил Джон. — Не знаю, как у вас в России. А у нас вранье в таких делах выглядит подозрительно. ФБР проверит, не появлялся ли мистер Роберт Милз на месте преступления в день убийства. На это уйдет некоторое время. Пять дней, десять… Придется ждать.

— Но почему обстоятельства этого убийства интересуют тебя?

— Потому что в день убийства Роберт Милз созванивался со своим отцом. И, главное, он говорил по телефону с Ольгой. Да, да, ты не ослышался. Что интересно, он говорил с Ольгой еще до того, как произошло убийство. Ну, звонок отцу, чего тут странного… Родители иногда общаются с детьми. Это законом не запрещено. Но звонок моей жене… Получается, Ольга была знакома с этим Робертом еще до того. Следователю Милз почему-то сказал, что разговаривал с моей женой по телефону после похорон родителей. И видел ее первый и единственный раз в жизни. Значит, он врет. Я попросил эти фотографии, потому что хотел представить картину событий. Я ведь сотрудник спецслужбы, бывший сотрудник. Ну, что теперь скажешь?