Марк Эдвардс - Если она полюбит

Лицо Чарли было напряженным и встревоженным. Она мне помогла прилечь на диван, отодвинув кофейный столик, чтобы можно было сесть, положив ногу на подушку.

— Мой бедный раненый солдат, — сказала она.

— Мне нужно выпить, — отозвался я.

— А это разумно в сочетании с кодеином?

— Все равно. Пожалуйста.

Она открыла бутылку красного вина, и я залпом выпил целый бокал. В больнице я принял два болеутоляющих, и они наконец начали действовать.

Как хорошо, что Чарли рядом со мной! Что бы я без нее делал?

— Следует быть осторожнее, — сказала она, нежно улыбаясь. — Я боюсь даже подумать о том, что могла бы потерять тебя.

— Я уверен, что какой-то ублюдок в толпе толкнул меня сзади.

Она выглядела потрясенной.

— Ты видел его?

— Нет. Но я почувствовал чьи-то руки на спине. Это совершенно точно — меня толкнули.

Кровь стыла в жилах, когда думал об этом. При этом становилось так холодно, словно снег проникал в комнату и в мое тело.

За окном снег падал все гуще. От покрытых льдом тротуаров теперь меня отделяли четыре лестничных пролета. Я взглянул на повязку на ноге и с унылым сердцем осознал, что застрял здесь надолго.

Снегопад не прекращался в течение нескольких дней. От Лэндс-Энда до Джон о’Гротса, от Лондона до Глазго — вся Британия лежала, укрытая белым саваном. Мой стул стоял у окна, и было видно, как снег, кружась, пролетает мимо него. При других обстоятельствах я бы только радовался подобной рождественской картине. Отопление работало на полную мощность, в доме было полно еды и напитков, ничто не мешало развлекаться. Но я не чувствовал себя уютно или безопасно: это была словно клетка в зоопарке, а в ней я — как пойманный хромой полярный медведь.

Одним из первых, с кем я связался утром после этих событий, после тягостной ночи, когда мог лежать только на спине, был, естественно, Виктор.

— На работу в понедельник выйти не смогу. — Я объяснил ему, что произошло, не упоминая, что меня толкнули — не хотелось, чтобы он принял меня за параноика.

— Вот черт! — сказал он. — Ну, ладно, давай посмотрим на эту дерьмовую ситуацию с положительной стороны.

Мы договорились, что я продолжу заниматься внештатной работой дома, и, к большому облегчению, Виктор сказал, что меня ждут в офисе, как только нога позволит перемещаться.

— Когда лед и снег сойдут и я смогу обойтись без костылей, то немедленно приступлю к делам.

— Не торопись, Эндрю, — сказал он. — Может быть, заеду к тебе, привезу виноград.

— Это было бы прекрасно.

— У тебя есть болеутоляющее? — спросил он.

— Уж этого добра навалом. Кодеин в промышленных дозах.

Таблетки были огромные, как для лошади. Их надо было принимать по одной каждые четыре часа во время бодрствования, но так как часто я не мог вытерпеть этого времени, то глотал через два-три часа. Я не беспокоился о том, что они закончатся: в больнице можно было пополнить запас.

— Отлично, — сказал Виктор. — А как подружка? Ухаживает за тобой?

— Да, она приходит сразу после работы. Послушай, Виктор, я очень сожалею, что так вышло.

— Не волнуйся, приятель. Никакой спешки. Взгляни на это так: у тебя оказалось чуть больше времени до того момента, как я стану твоим боссом и не буду уже таким славным парнем, — он расхохотался.

После беседы с ним мне стало немного легче — по крайней мере, пока в колене не стала снова пульсировать боль. Тогда принял очередную таблетку кодеина.

— Как самочувствие? — спросила Чарли, появившись на пороге в ранних вечерних сумерках: волосы усеяны тающим снегом, а в руках маленький чемоданчик и пара сумок.

— Отвратительно, — ответ мой был краток.

Она преувеличенно заговорщически подмигнула:

— Могу помочь тебе справиться с этим.

— Я имел в виду, что отвратительно оказаться здесь в заточении и лишиться возможности выйти на улицу.

— Понимаю. При падении разбилось твое чувство юмора?

— Увы…

Она поцеловала меня. Губы были холодными.

— Все нормально. Послушай, я принесла тебе несколько подарков и собираюсь приготовить ужин.

Она положила на столик несколько книг, журналов и упаковку с сериалом «Клан Сопрано», потому что накануне пришла в ужас, обнаружив, что я никогда не видел его. А затем отправилась на кухню.

— А почему ты с чемоданом? — спросил я, наблюдая, как она режет базилик и помидоры, пока варятся спагетти.

Она повернулась ко мне.

— Наверное, мне пока лучше остаться здесь, чтобы заботиться о тебе.